Вероятно, все медведи рослые, сильные и крепкие. У Рэмси должна быть крупная, рослая женщиной, которая подошла бы ему во всех отношениях, вместо меня, коротышки, которую он, скорее всего, боится раздавить ночью, когда переворачивается.
Я подумала про детей и родословную, и снова посмотрела на Рэмси.
– Если Коннор ухаживал за Саванной и укусил ее, она начнет превращаться в волка?
– Нет.
– Почему нет?
– Это так не работает.
– Тогда как это работает? – Я чувствовала себя глупо, спрашивая это.
– Ты можешь принадлежать только одному виду оборотней. Это меняет что-то внутри тебя.
Приятно знать.
– Ты уверен? Если бы у нас были дети, они бы не были волко-человеко-медведями? С кучей когтей и желанием притащить палку?
Он наградил меня подавляющим взглядом.
– Нет.
У этого мужчины точно нет чувства юмора. Я теребила одеяло, и размышляла.
– А кем бы были дети Саванны и Коннора? Собаками или кошками?
– Зависит от крови. Они будут либо теми, либо другими. Когда у нее течка, это призывает самцов ее вида спариваться с ней, пока у нее овуляция. Это естественный способ сохранить родословную. - После долгой паузы он настороженно посмотрел на меня. - Почему ты интересуешься?
Я надеялась, что у меня не будет течки еще очень долго.
– Без причин.
Он продолжал настороженно смотреть на меня.
– Почему ты интересуешься?
Я вздохнула.
– Ну, я хочу, что бы ты укусил меня.
Его глаза прищурились, и он приподнялся на локте. Я старалась не дрожать, когда его большие формы нависли надо мной. Я его не боялась, но по взгляду, которым он смотрел на меня, поняла, что мы переступили безопасную черту в наших отношениях.
– Зачем?
– Мне нужна метка на шее. У Бетсэйби она есть. У меня нет, а все ищут ее. Ты видел как Коннор и Леви пялились на мою шею. Они ожидали увидеть метку. Никто не поверит, что мы связанная пара, если я не отмечена.
– Ты не знаешь, что просишь. Эти метки не сходят месяцами, а то и годами. Самец обновляет метку, когда та начинает исчезать.
– И что?
– Ты могла бы найти кого-нибудь получше. Не один оборотень не прикоснется к тебе с моей меткой на шее.
Кривая улыбка изогнула мой рот.
– У меня не было секса в течение шести лет. Я думаю, что ничего не случиться, если подожду еще год или два. – Я тронула его за руку. – Не одной мне пришлось отказаться от личной жизни для этой маленькой авантюры. Тебе тоже пришлось все бросить.
Конечно, его личная жизнь имела все виды осложнений, которых не было у меня. Я не могу помочь, но думаю, Николина терпеливо ждет возвращения Рэмси.
Была ли она влюблена в него тогда, двенадцать лет назад, когда он ушел? Был ли он влюблен в воспоминания, где они были подростками?