Хелена, как и все Балтацци, тоже претендовала на самый крупный приз.
В период короткого (предположительно) романа между юным, еще неженатым наследником и матерью Марии Вечера самой Марии было семь лет. И все же девочка, тогда еще не вошедшая в пору отрочества… — чуть ли не само напрашивается начало следующей фразы; однако, из сколь дешевого материала ни строилась бы "майерлингская трагедия", все же костяк ее не настолько примитивен. Во всяком случае, в центре одного из возможных вариантов действительно находится Рудольф — сказочный рыцарь, вожделенный объект любовных и социальных амбиций всех трех женских персонажей истории. Окутанный алеющей дымкой жестокий эротический роман, в котором мать, дочь и влюбленная сводница соперничают меж собой из-за байронически пресыщенного, бледного, утомленного жизнью принца — соперничают ради поцелуя смерти, ведь наградой победительнице послужит любовное воссоединение в смерти, высшее наслаждение, багрово-черные объятия Эроса и Танатоса. Ну как тут не содрогнуться!
И все же и впрямь не исключено, что Мария унаследовала не только мечтательно-восторженный взгляд устремленных горе дивных голубых глаз, не только само-уничтожающую, свойственную имперским буржуа жадную устремленность наверх, но и конкретный образ, олицетворяющий сии устремления. С безграничной самоуверенностью семнадцатилетних девушек, обращающихся к знаменитостям за автографом, Мария знает, что в беспрерывной императорской оперетте, разыгрываемой в декорациях охоты, балов и скачек, она призвана спеть основной любовный дуэт с тенором. Где уж ей было удовольствоваться претендентом на португальский трон, которого остепенившаяся баронесса Вечера, трезво взвесив все за и против, присмотрела для дочери. Графиня Лариш поперхнулась от удивления, когда услышала, с каким безразличием отзывается Мария о принце Браган-це. Какая дерзость! Да что она о себе воображает, эта девчонка! Ведь Браганца и в самом деле не прочь на ней жениться, а в его жилах, что ни говорите, течет королевская кровь!
Конечно, в графине Лариш говорит своего рода ревность, ведь когда-то она тоже была влюблена в Рудольфа, да, пожалуй, и сейчас его любит. Только ей не удалось добиться своего; не помогло и то, что она была любимой племянницей Елизаветы, ее в два счета выдали замуж и спровадили подальше в чешское поместье супруга, дабы она не мутила воду вокруг Рудольфа…
Однако не позволим нашему сюжету ускользнуть в этом направлении; о графине, прожившей печально долгую и полную превратностей жизнь (она скончалась лишь в 1940 году, в аугсбургской богадельне — какая судьба!), у нас еще неоднократно пойдет речь, а пока что уместнее вернуться к фактам, если вообще можно считать фактами неточные сведения, какими мы располагаем в преизбытке. Однако же, прежде чем углубиться в их истолкование, спешу предупредить: того, кто непременно желает узнать "истину", ждет разочарование. Вместо одной-единственной, абсолютно верной истины нам придется довольствоваться несколькими. И тут лишь слабым утешением послужит вывод, что в конечном счете подойдет любая из них. Ведь развязка каждой из этих историй одинакова.