- Передавай в штаб полка: Противник продолжает наращивать наступающую группировку. Наблюдаю свыше двух полков пехоты. Ожидаю попытку прорыва. Все понял? - Майор с совершенно невыразительным взглядом посмотрел на дежурного связиста.
- Так точно! - Вытянулся по стойке смирно и взял по козырек, сержант.
- Исполняй. - После чего Севастьянов подошел на пункт наблюдения и тихо спросил поручика. - Какая дистанция?
- Прошли отметку две мили.
- Хорошо. Петька! - Крикнул он ординарца.
- Я!
- Пройди по всем позициям. Передай мой приказ. Цинки распечатать. Патронов не жалеть. Огонь открывать по готовности с отметки четыреста . Все понял?
- Так точно!
- Бегом марш!
Ординарец побежал так быстро, как мог. А майор сел на лавочку перед столом с картой, откинулся назад и закрыл глаза. Конечно, Иван Петрович прекрасно понимал, что турки отвратительно воюют, что их подготовка ниже допустимых пределов, а командование совершенно не знакомо с оперативным искусством и совершенно недееспособно. Но такого численного превосходства в одной единой атаке Севастьянов еще никогда не наблюдал и серьезно опасался того, что его бойцы дрогнут, не выдержав психической нагрузки. Так прошло некоторое время. Из практически забытья его выдернул рокот пулемета, расположенного в ближайшем к туркам дзоте. Спустя несколько секунд к нему присоединился буквально шквал выстрелов, причем нарастающий. Шестнадцать механических пулеметов, бьющих со скорострельностью двести пятьдесят выстрелов в минуту и без малого тысяча винтовок, позволяющих выкладывать по пять-шесть прицельных выстрелов в минуту, создали на направление главного удара турок дикую плотность огня. По местным меркам разумеется. На те два километра фронта обрушивалось каждую минуту по девять тысяч пуль, которые не щадили ничего живое.
Услышав звуки начала заградительного огня, Севастьянов быстро встал и подошел к наблюдательному пункту. Взглянул в бинокль и через минуту развернулся и пошел обратно к карте.
Смотреть там было не на что. Плотные батальонные колонны турецкой пехоты натыкались на очень плотный огонь и таяли на глазах, буквально за минуты превращаясь в весьма разреженную субстанцию. Но турецкие солдаты продолжали наступать, несмотря на совершенно дикие потери. Батальоны испарялись один за другим. Как позже узнали, Исмаил-бей приказал выдать солдатам стимулирующие средства - а точнее пропагандистские речи религиозного характера, благотворно легшие на серьезные порции опиума. Это и определило довольно высокий уровень психологической стойкости наступающих турецких частей под столь губительным огнем неприятеля.