Первым порывом было позвонить Даниле и обо всем рассказать. Но получится, что я начну оправдываться. А может получиться, что он не захочет меня выслушать, все заранее решив и обдумав. Так вот почему у него было такое надменно-сосредоточенное лицо. Он возвращался, подумав про меня и Сержа. Но зачем-то же он приходил! Не стоит обольщаться, строго я сказала себе, он приходил за свежей рубашкой. Нонне надоело стирать те пять, что Данила прихватил с собой, и он решил… Ах, знать бы, что он решил на самом деле.
Я развернула букет, довольно скромный даже по моим меркам. Хризантемы с астрами, больше ничего. Скорее всего, Сережа Колесников ошибся, и этот букет должен радовать другую девушку. Кто у нас на площадке одинокая девушка, кроме меня? Точно! Валентина из соседней квартиры. Я взяла букет и позвонила к ней в дверь.
– Эля, – обрадовалась она, – что цветы не понравились?! Хочешь, я тебе их на гладиолусы поменяю?
– Что? – не понимала я.
– Сегодня первое сентября, – ущипнула меня за руку Валя. – Я и Марь Сильне три розы подарила, но они вот-вот зачахнут. Пусть порадуется старушка.
– А-а-а, – протянула я, – нет, не надо гладиолусов, – и уткнулась в букет. – Мне эти очень нравятся. Я зашла сказать спасибо. Спасибо, Валюш.
– Пожалуйста, Эля. Мне ведь столько дарят, что ставить некуда.
– Ну, да, – кивнула я, отступая к себе.
Вспомнила, ведь Валентина учительница младших классов, а младшие школьники в отличие от старшеклассников приходят на первый день занятий обязательно с цветами. И домой учительница несет огромную охапку цветов, половину из которых раздает в учительской менее удачливым коллегам.
– Этот букет от Сережи Колесникова, – брякнула я.
– Сережа очень хороший мальчик, – улыбнулась Валентина.
Я поняла, что она его ценит и без букета.
– Эля, чаю выпьем?
– В другой раз, Валюш, – прижав руку к сердцу, отказалась я. – Цветы нужно поставить в воду.
– Добавь еще таблетку аспирина, тогда раскроются и бутоны, – посоветовала Валя.
Я кивнула и исчезла вместе с букетом в своей квартире. В любом случае цветы не виноваты, что думают об их происхождении люди. Нашла вазу, – Данила подарил мне ее на Восьмое марта, такую пронзительно-нежную в форме длинного сосуда серебристо-белого цвета. Букет в ней заиграл новыми красками. Пусть стоит на столе, решила я. Сережа Колесников действительно хороший мальчик, комната стала значительно уютней с цветами. И мне с ними стало уютнее. И веселее.
Получается, что Данила меня все еще ревнует! Ревнует, значит, любит? Как бы узнать, зачем он сегодня приходил. И ключи от нашей квартиры все еще у него. И замки я не поменяла. И не поменяю никогда. Я схватила со стола вазу с цветами и закружилась с нею по комнате.