В словах матери прозвучал упрек за то, что он схитрил, или, попросту говоря, соврал, будто не видел Эмили. Но он не мог поступить иначе.
Он возвращался через буфетную, где Дороти сосредоточенно раскладывала печенье. Увидев Дороти, беззащитный изгиб ее шеи, Джонни почувствовал комок в горле.
– О Дороти, – сказал он, – может, тебе немного отдохнуть?
– Нет, – ответила она мрачно, – за работой мне лучше.
– Мне тоже, – грустно согласился Джонни. Необходимость сохранять тайну отдаляла его от Дороти и делала несчастным. – Я, наверное, ничем не могу помочь? – спросил он печально.
– С Нэн все в порядке, – как бы издалека донесся голос Дороти.
Джонни прошел в большую комнату.
Нэн окликнула его:
– Я провожу тебя до двери. Мне нужно сказать тебе пару слов.
Нэн и Дик Барти спустились вместе с Джонни в маленькую прихожую.
– Мне очень жаль, что я была резка с тобой, Джонни, – произнесла Нэн. – И Дик так говорит.
Джонни бросил быстрый взгляд на Ричардсона Барти.
– Я только сказал, что вы и так казните себя за то, что не выполнили просьбу Эмили. Зачем же бить лежачего? – улыбнулся Барти.
– Вы правы, – пробормотал Джонни, – да… да, мне действительно нехорошо. – Он вышел и неуклюже зашагал прочь.
– Так это и есть твой друг? – спросил Дик Барти. Он подошел сзади к Нэн и обнял ее. В коридоре висело зеркало, и Дик посмотрел в него на Нэн. – Он так и не подал мне руку. Ты заметила?
– Может быть, все это слишком тяжело для Джонни, – ответила Нэн.
– Потерять тебя, – проговорил Барти. – Бедный парень. Конечно, это нелегко. Поедешь со мной в Хестию, дорогая? После понедельника? В понедельник?
– О, я не смогу…
– Сможешь, – сказал он мягко, – сможешь, любовь моя.
Он видел в зеркале, как грусть на ее лице уступила место мечтательности.
– Может, и смогу, – ответила Нэн. – У меня во всем свете теперь только ты. Кроме Дороти, конечно.
– А у меня – ты, – пробормотал Дик. – Пусть Джонни теперь охраняет Дороти.
Дороти с подносом печенья вышла в коридор и услышала, как Нэн говорила:
– Но он никогда не ухаживал за Дороти. Он был моим поклонником.
Дороти повернулась и снова вошла в кухню.
– Что такое? – проницательно спросила миссис Симс.
– Просто мне пришло в голову, – задумчиво ответила Дороти. – что ничто уже не будет как прежде.
В телефонной книге Окленда значилось два номера Джорджа Раша: его дома и мастерской. Мастерская в этот час была закрыта, и Джонни поехал к дому. Это было убогое каркасное сооружение, в котором, казалось, никого не было.
За забором показался сосед.
– Ищите Раша? Он ушел в таверну. Два квартала отсюда.