— Атас! — испуганно шепнул Рубль. — Сейчас разборка начнется!
— Погоди… — Бегун с интересом наблюдал за сварой. В разгоряченной толпе спокоен был только сам Еремей, глухонемой охотник. Он безучастно ждал, когда прекратится суета вокруг, и можно будет сдать остальные шкурки.
— Здорово, мужики! — вошел в контору Петрович. — Чего за шум — за дверью слышно?
— Да снова мудрит, мудрило! — кивнул Потехин на приемщика. — Не выкунел ему соболь!
— Один был невыкуневший, — примирительно сказал тот. — Другие чистые. По сорок беру, — сказал он Еремею. — Вот черт глухой! Сорок, понял? — он четыре раза раскрыл пальцы.
Тот спокойно, с достоинством кивнул и принялся складывать деньги в освободившийся от шкурок мешок.
— Все, закончили на сегодня, — скомандовал приемщик. — Грузи товар, Петрович…
— А нам чо, до другого самолета здесь жить, чо ли? — возмутились охотники, не успевшие сдать добычу.
— Меньше орать надо было, — злорадно ответил приемщик.
— Не грустите, мужики! — сказал Петрович. — Я вам тут гостей привез, — указал он на Бегуна с Рублем. — Белозерцев ищут.
Все обернулись к ним — видно было, что новые люди тут в диковинку. Даже Еремей оглянулся от стола.
— Белозерцев? — удивился Потехин. — Беляки есть, русаки есть… Лицензию, чо ли, взял? Почем за шкурку дают?
Изба вздрогнула от дружного хохота, так что синие волны табачного дыма заштормили вокруг голой лампы под потолком.
В соседней избе была гостиница, магазин и столовая сразу: в одной комнате стояли впритык кровати, на которые свалены были шубы, ружья, мешки с пушниной и деньгами, в другой — деревянные столы с батареями водочных бутылок, пустых и полных, шматами сала и золотистого копченого мяса. На прилавке в углу лежали консервы и патроны, хлеб и капсюли россыпью, пачки соли и коробки с порохом, водка и ружейное масло, тут же валялся ворох денег — любой мог подойти и взять что надо, расплатиться и отсчитать себе сдачу. По стенам висели оленьи рога и брюзгливые кабаньи рыла с клыками в палец длиной и толщиной.
Пили тут давно, без меры и отдыха, кто-то пел, натужно, будто лямку тянул, глядя перед собой оловянными глазами, двое ссорились через стол и, кажется, сошлись бы врукопашную, если бы могли только встать, кто-то, утомившись, спал, упав лицом в засаленную столешницу.
Приглядывала за порядком хозяйка, крутобедрая Елизавета в грубом свитере с закатанными по локоть рукавами. Она без труда взвалила на плечо уставшего охотника и, как сестричка с поля боя, вынесла его в другую комнату, сбросила на кровать. Она с откровенным интересом поглядывала на Бегуна, подходила к его столу кстати и некстати, а потянувшись через него убрать лишние стаканы, как бы невзначай прижалась могучей грудью. Сидящий рядом Потехин тут же уцепил ее за обтянутый джинсами зад. Елизавета огрела его кулаком промеж лопаток и отошла.