— Ай! — Дима кинулся с протянутыми руками, будто пытаясь поймать на лету, слепить осколки. — Это же Мейсен, идиот! Семнадцатый век! Я две штуки гринов отдал…
— Здесь было семь патронов, — покачивая пистолет в ладони, — сказал Бегун. — Осталось пять. Последний — твой, — он развернулся в другую сторону, целясь в золотую шкатулку с эмалью и камнями. — Фаберже?.. Так мы идем к твоему человеку?
— Ты не понимаешь! Если ты заберешь у него Спаса — ты труп! И я тоже… Ай!.. От него не побегаешь! Он тебя из-под земли достанет! В Сибири, в Америке — везде! Ты трех дней не проживешь. Себя не жалко — пацана своего пожалей!.. Ай!..
— Ты зря меня пугаешь, Дима, — сказал Бегун. — Ты все равно не поймешь, но я все-таки попытаюсь объяснить. Я нашел там то, чего никогда не имел в жизни, а ты и подавно… Свобода! Это удивительное ощущение, Дима — свобода! — развел он руками. — Ты мне не нужен, и я тебя не боюсь, — он повертелся в кресле, выбирая мишень подороже. — Ни тебя, ни всех вас. Свобода!.. — он выстрелил сквозь стекло в золоченый сервиз. Дверки серванта распахнулись, и груда фарфоровых черепков со звоном повалилась на пол. — Мы уже идем или еще нет?
— Нет.
Дима скис, он уже не дергался на каждый выстрел, стоял, закрывая спиной высокий столик.
— Отойди, — велел Бегун.
— Только не это… — жалко замотал Дима головой.
Бегун вскинул пистолет. Дима отскочил, и Бегун выстрелил в старинную китайскую вазу.
— Последний, — сказал он. Он перехватил плотнее рукоять и начал медленно поднимать ствол…
Дима был уже не в силах выговорить что-либо дрожащими губами, он только вяло поднял ладони, кивнул и поплелся к двери, ступая по разноцветным осколкам.
В гулком подъезде сталинской высотки он нажал кнопку домофона. Бегун держал пистолет у его затылка.
— Кто? — недовольно откликнулся через минуту сонный голос.
— Это я, Дима. Извините, что поздно. Срочный разговор…
— Приходи завтра с утра.
— До завтра не терпит. Надо поговорить, — промямлил Дима.
— Ты один?
Бегун сильнее надавил стволом ему в затылок.
— Один…
Щелкнул замок, и дверь открылась.
— Я тебя предупредил, Бегун, — бесцветно сказал Дима, когда лифт остановился. Он был белый, как смерть. — Ты не жилец.
— Пока что ты под вопросом, — Бегун развернул его и пошел сзади, пригнувшись за его спиной. Дима переступал на прямых ногах, как робот.
Видимо, за ним наблюдали из дверного глазка, потому что не успел Дима поднять руку к звонку, как дверь открылась. Бегун изо всех сил толкнул его в объятия хозяину, ворвался следом в квартиру и захлопнул дверь. И остолбенел на секунду с поднятым наизготовку пистолетом…