— Здравствуйте, Иван Афанасьевич, — сказал он наконец.
— Здорово, Беглов, коли не шутишь, — ответил Пинчер, потирая ушибленную руку. Он был в короткой, по колено, пижаме и шлепанцах на босу ногу, спутанные седые волосы торчали над ушами. — За это придется ответить, Дима, — перевел он взгляд на понурого Царевича.
— А что я могу сделать… — вяло кивнул тот на пистолет в руках Бегуна.
— Значит, надо было умереть, — просто ответил Пинчер.
— Потом разберетесь, — оборвал Бегун. — Где Спас?
— Кто там, Ваня? — послышался женский голос из комнаты.
— Это ко мне гости. Спи! — ответил Пинчер. — Не шуми, — вполголоса сказал он. — Жена месяц после инфаркта… Пойдем, — он повернулся и двинулся по коридору, шаркая шлепанцами.
Все происходило мирно, по-домашнему, Пинчер будто не замечал направленной на него пушки и пальца на спусковом крючке, и вроде бы действительно принимал поздних гостей, не слишком радушно, но в рамках приличия.
— Удивляешь ты меня, Беглов, — вздохнул он на ходу. — Сорок лет нормальным человеком был и как с цепи сорвался: то контрабанда, теперь разбой… Статья сто сорок шестая, до пятнадцати с конфискацией…
— Иди-иди!
— Вот и старшим стал «тыкать», — сокрушенно покачал головой Пинчер.
К удивлению Бегуна, квартира была обставлена очень небогато, не в пример Диминым хоромам: дубовая мебель пережила, наверное, не одно поколение хозяев и давно требовала реставрации, старый телевизор, никакого антиквара на стенах, только под увеличенными мутноватыми фотографиями Пинчеровых предков висели наградные шашки, выцветшая буденовка, маузер с именной пластиной на деревянной кобуре, ордена.
Пинчер включил свет в кабинете и указал на секретер:
— Здесь твой Спас… У меня там пистолет лежит, так что лучше возьми сам. А то увидишь пушку, будешь нервничать, пришьешь бедного старика, а это уже сто вторая, высшая мера…
Бегун, не выпуская Пинчера и Диму из виду, подошел к секретеру. За дверцей с краю лежал «Макаров» в подмышечной кабуре и наручники. Он сунул пистолет в карман, бросил наручники в сумку. Вытащил икону, сдернул с телевизора салфетку и бережно завернул. Он не ожидал, что все завершится так быстро и буднично. Оставалось выбраться из Москвы, но так, чтобы Пинчер и Дима не подняли раньше времени тревогу.
— Одевайся, — кивнул он Пинчеру. — Ксиву свою не забудь…
Проходя мимо комнаты жены, Пинчер прижал палец к губам: «тс-с…», старательно укутал горло шарфом, надел куртку и осторожно, чтобы не щелкнул замок, прикрыл дверь.
По городу они ехали молча — Дима за рулем, Пинчер рядом с ним, Бегун сзади сжимал в потной ладони рукоять парабеллума.