– Прости, па, я не хотел, – шептал Манфред.
– Если ты его убил, ты совершил страшный грех в глазах Господа. – Лотар поднял обмякшее тело Шасы. – Ты убил своего… – он проглотил роковое слово и начал подниматься по лестнице.
– Я не убил его? – умолял Манфред. – Он не умер, все будет хорошо, па?
– Нет. – Лотар мрачно покачал головой. – Хорошо не будет. Никогда.
С потерявшим сознание мальчиком на руках он поднялся на причал.
Толпа молча расступилась перед Лотаром. Как и Манфред, все выглядели ошеломленными и виноватыми и отводили глаза, когда Лотар проходил мимо.
– Сварт Хендрик, – бросил Лотар через плечо черному верзиле. – Ты бы должен был понять. И остановить его.
Он пошел по причалу. Никто не последовал за ним.
На полпути к фабрике их ждала Сантэн Кортни. Лотар остановился перед ней. Мальчик висел у него на руках.
– Он умер, – безнадежно прошептала Сантэн.
– Нет, – страстно возразил Лотар. Даже подумать об этом было страшно, и, словно в ответ, Шаса застонал, и его вырвало.
– Быстрей! – Сантэн сделала шаг вперед. – Переверни его на плече, чтобы он не захлебнулся рвотой.
Взвалив мальчика на плечо, как мешок, Лотар пробежал последние несколько ярдов до конторы. Там Сантэн все смахнула со стола, расчистив его.
– Клади сюда, – приказала она, но Шаса уже слабо шевелился и пытался сесть. Сантэн поддерживала его за плечи и тонкой тканью рукава очищала ему рот и ноздри.
– Это все твое отродье. – Она через стол свирепо посмотрела на Лотара. – Это он сделал с моим сыном, верно?
И прежде чем он попятился, увидела в его взгляде «да».
Шаса закашлялся и выпустил еще одну струю рыбьей слизи и желтой рвоты; ему сразу полегчало. Взгляд перестал плыть, дыхание стало ровнее.
– Убирайся отсюда. – Сантэн склонилась к сыну, защищая. – Я с радостью увижу тебя и твоего ублюдка в аду. А теперь прочь с моих глаз.
* * *
Дорога от Китового залива к конечной станции железной дороги в Свакопмунде тридцать километров тянется по неровной равнине, усеянной большими оранжевыми дюнами. Дюны возвышаются на триста-четыреста футов по обеим сторонам. Горы песка с острыми вершинами и гладкими боками, они задерживают в долинах между склонами жару пустыни.
Дорога представляет собой всего лишь двойную колею в песке, обозначенную с обеих сторон блестящими осколками пивных бутылок. Ни один путник не решится на такое путешествие без достаточного запаса питья. Иногда в тех местах, где застревали машины не знающих пустыни водителей, колеи исчезали. Эти машины застревали в песке, а когда их вытаскивали, за ними оставались предательские ямы.