Старшекурсники окружили их, смеялись, хлопали по спинам и обнимали.
– Пошли, парни! В пивную. Мы угощаем! – закричал Рольф, и, соединив сотню сильных рук, распевая гимн общежития, они направились к старому отелю «Дросди» и колотили в запертую дверь, пока содержатель бара, вопреки тому что отведенные законом для торговли спиртным часы истекли, открыл для них заведение.
С кружащейся от бессонницы головой, с пинтой пива в желудке Манфред незаметно держался за край прилавка, чтобы устоять на ногах, когда почувствовал: что-то происходит. Он быстро обернулся.
Толпа вокруг него расступилась, образовав коридор, по которому шел Рольф Стандер с мрачным угрожающим лицом. Сердце Манфреда забилось чаще: Манфред понял, что это их первая встреча после боя на ринге три дня назад, и она не будет приятной. Он поставил пустую кружку, потряс головой, чтобы в ней прояснилось, повернулся лицом к Рольфу, и они посмотрели друг на друга.
Рольф остановился перед ним, и все: и новички, и старшекурсники – столпились вокруг, чтобы не пропустить ни слова. Напряжение нарастало, долгие секунды никто не смел произнести ни звука.
– Я хочу сделать две вещи, – прорычал Рольф и затем, когда Манфред напрягся, пленительно улыбнулся и протянул правую руку. – Во-первых, пожать тебе руку, во-вторых, угостить тебя пивом. Ей-богу, Мэнни, ни у кого, с кем я дрался, нет такого удара.
Все рассмеялись, и день завершился дружеской попойкой.
На этом все должно было бы завершиться, потому что хотя период посвящения закончился и Манфред был принят в братство «Rust en Vrede», между знаменитым четверокурсником, капитаном команды боксеров, и первокурсником существовала огромная социальная пропасть. Но на следующий вечер, за час до ужина, в дверь Мэнни постучали и вошел Рольф в академической мантии с капюшоном, сел в единственное кресло, водрузил ноги на стол Манфреда и болтал о боксе, об изучении юриспруденции и о географии Юго-Западной Африки, пока не прозвенел звонок. Тогда Рольф встал.
– Разбужу тебя завтра в пять для пробежки за городом. Через две недели у нас важный матч с «айками», – объявил он и улыбнулся, увидев лицо Манфреда. – Да, Мэнни, ты в команде.
После этого Рольф заходил каждый вечер до ужина, часто с бутылкой черного пива в кармане, которое они пили из стаканов для чистки зубов, и с каждым разом их дружба становилась все прочнее и естественнее.
Это не ускользнуло от внимания других студентов, и первокурсников, и со старших курсов, и положение Мэнни заметно упрочилось. Через две недели прошел матч с «айками» в четырех весовых категориях, и Манфред впервые надел университетские цвета. «Айками» называли студентов Кейптаунского университета – университета, в котором преподавали на английском языке и который традиционно соперничал со Стелленбосом, где прозвище студентов было «мэйты». Соперничество между ними шло такое острое, что одетые в университетские цвета сторонники «айков» приезжали за триста миль в переполненных автобусах, набравшись пива, пылая буйным энтузиазмом; они заняли половину спортивного зала и орали песни своего университета в лицо сторонникам Мэнни, сидевшим в другой половине.