Против Мэнни выставили Лори Кинга, опытного полутяжа, который в сорока любительских боях ни разу не потерпел поражения. О Манфреде Деларее почти никто не слышал, а те, кто слышал, считали, что своей единственной победе он обязан случайному удачному удару, нанесенному противнику, который не принял своего оппонента всерьез.
Однако Лори Кинг слышал эту историю и воспринял ее очень серьезно. Большую часть первого раунда он держался на расстоянии, пока зрители не начали его освистывать. Впрочем, Кинг за это время изучил Манфреда и решил, что хотя тот двигается хорошо, он не так опасен, как предупреждали, и что его можно достать ударом слева в голову. И решил проверить свое предположение. Последним, что он запомнил, стала пара свирепых желтых глаз, вспыхнувших перед его лицом, как солнце Калахари в полдень, а затем жесткий брезент оцарапал ему щеку, когда он головой вперед рухнул на ринг. Удар он так и не увидел. Хотя гонг прозвучал до окончания счета, Лори Кинг не смог продолжать бой во втором раунде; голова у него по-прежнему тряслась, как у пьяницы. Секундантам пришлось поддерживать его на пути в раздевалку.
В первом ряду ревел, как раненый буйвол, дядя Тромп, рядом с ним кричала Сара, слезы радости и возбуждения увлажнили ее ресницы и омочили щеки.
На следующее утро спортивный обозреватель газеты африкандеров «Die Burger» – «Гражданин» – наградил Манфреда прозвищем «Лев Калахари» и рассказал, что он не только внучатый племянник генерала Якобуса Геркулеса Деларея, героя Volk’а, но и родственник преподобного Тромпа Бирмана, чемпиона по боксу, писателя и нового священника Стелленбоса.
Когда Манфред вышел с лекции по социологии, во дворе университета его ждали Рольф Стандер и вся команда боксеров. Они окружили Манфреда.
– Ты от нас таился, Мэнни! – яростно напустился на него Рольф. – Ты не сказал нам, что твой дядя тот самый Тромп Бирман. Боже милостивый, парень, да ведь он пять лет был чемпионом страны! Он уложил Слейтера и Черного Джефту.
– Разве я вам не рассказывал? – задумчиво спросил Мэнни. – Должно быть, выскользнуло из памяти.
– Мэнни, ты должен нас представить, – взмолился вице-капитан. – Мы все хотим с ним познакомиться, пожалуйста, старина!
– Как ты думаешь, он взялся бы тренировать нашу команду, Мэнни? Попросишь его? Дьявольщина, если бы нашим тренером был Тромп Бирман…
Рольф замолчал, потрясенный грандиозностью этой идеи.
– Вот что я вам скажу, – предложил Мэнни. – Если вся команда сможет собраться в церкви утром в воскресенье, я уверен, тетя Труди пригласит нас на воскресный обед. И скажу вам, джентльмены, вы не будете знать, что такое райское блаженство, пока не попробовали