Сантэн принесла Блэйну халат, длинный халат из китайской шелковой парчи, синий с алым, с поясом, вышитым жемчугом, с бархатными лацканами. Она выбрала его, потому что он был такой необычный, так отличался от обычной строгой одежды Блэйна.
– Больше ни перед кем в мире я бы его не надел, – сказал он ей, осторожно держа халат на вытянутой руке, получив его от Сантэн в день рождения.
– Если ты это сделаешь, смотри, чтобы я тебя не застукала, – предупредила она, но после первого потрясения он привык, и ему нравилось носить его при ней.
Рука об руку они вышли на веранду. Хаджи и Мириам радостно заулыбались и усадили их за стол, залитый светом утреннего солнца.
Сантэн быстро, но очень внимательно оглядела стол, убеждаясь, что все в порядке, от роз в вазе Лалика[52] до белоснежной скатерти и свежевыжатого грейпфрутового сока в кувшине работы Фаберже, серебряном с позолотой, и только потом открыла утреннюю газету и начала читать ему.
Она всегда соблюдала один и тот же порядок: заголовки и парламентские отчеты – Сантэн ждала, пока он их прокомментирует, и добавляла свои мысли, – потом финансовые страницы и отчеты с биржи и наконец спортивные страницы с особым вниманием к упоминаниям о поло.
– Вижу, ты вчера выступал: «впечатляющий ответ министра без портфеля», пишут в газете.
Блэйн улыбнулся и положил себе филе лосося.
– Вряд ли такой уж впечатляющий, – сказал он. – «Никем не замеченный» больше подходит.
– Так что там с тайными обществами?
– Немного болтовни о военных организациях, как будто вдохновленных примером очаровательного герра Гитлера и его банды политических убийц.
– Они опасны? – Сантэн отпила кофе. Когда же она привыкнет к этим английским завтракам! – Ты как будто легко отмахнулся от этой проблемы. – Она взглянула на него щурясь. – Ты ведь собирал о них сведения?
Она хорошо его знала. Блэйн виновато улыбнулся.
– Ты ничего не упустишь!
– Расскажи.
– Вообще-то не следовало бы. – Он нахмурился, но она ни разу не обманывала его доверие. – На самом деле мы встревожены, – признался он. – Оу баас считает это самой серьезной угрозой после мятежа 1914 года, когда Девет[53] призвал своих головорезов выступить на стороне кайзера. Сложная политическая сеть и большая потенциальная угроза. – Он замолчал, и Сантэн поняла, что это не все, но терпеливо ждала, пока он решит, что именно ей рассказать. – Ну хорошо, – решил он. – Оу баас приказал мне возглавить комиссию по расследованию – тайную, министерского уровня – деятельности «Оссева брандваг», самого крайнего и разветвленного из этих обществ. Хуже даже, чем «Бродербонд».