Они зашли в очередное кафе, и на этот раз Шаса заказал шнапс.
– Притормози, – шепнул Дэвид; он знал, что Шаса редко пьет спиртное, да и то не больше стакана вина или пива.
– Дэви, мой мальчик, не каждый день мой старый товарищ выигрывает олимпийскую медаль.
Шаса раскраснелся под темным загаром, его глаза лихорадочно блестели.
– Эй, я тебя домой не понесу, – предупредил Дэвид.
Они пошли дальше по Курфюрстендамм. Шаса нелепыми шутками заставлял девушек хохотать.
– Ах, meine lieblings, dis is de famousa[67] кофейня Кранцлера, нет? Зайдем и выпьем не-е-много шампанского, да?
– Это итальянский, а не немецкий, – сказала Тара. – По-моему, ты напился.
– Напился! Какое грязное слово в таких прелестных устах, – ответил Шаса и ввел ее в элегантную кофейню.
– Больше никакого шампанского, Шаса, – предупредил Дэвид.
– Дружище, неужели я должен пить за твою вечную славу пиво?
Шаса щелкнул пальцами, подзывая кельнершу, и та наполнила четыре бокала шипучим желтым вином.
Они продолжали смеяться и болтать и не сразу заметили неожиданную тишину, воцарившуюся в кофейне.
– Боже, – прошептала Тара. – А вот и кавалерия.
В помещение вошли шесть штурмовиков в коричневой форме. Они, очевидно, участвовали в какой-то церемонии или выполняли со своим отрядом какое-то задание, потому что двое несли свернутые знамена. Столь же очевидно было и то, что они уже выпили; вели они себя воинственно и буйно, и кое-кто из посетителей кафе торопливо взял шляпу и пальто, расплатился и вышел.
Штурмовики сели за пустой стол рядом с четверкой и заказали кельнерше пиво. Хозяин кофейни, стремясь избежать неприятностей, подошел к их столику и подобострастно поздоровался. Они поговорили. Потом хозяин удалился, предварительно вытянувшись по стойке смирно и отдав нацистский салют. Все шестеро штурмовиков мгновенно вскочили и ответили на приветствие, щелкнув каблуками и крикнув: «Хайль Гитлер!»
Матильда Джанин, которая выпила полный бокал шампанского, взвизгнула и разразилась беспомощным хихиканьем, и внимание всех штурмовиков мгновенно сосредоточилось на ней.
– Заткнись, Мэтти, – попросил Дэвид, но это лишь ухудшило положение. Матильда Джанин закатила глаза и покраснела от усилий перестать смеяться, но не сдержалась и захохотала еще громче. Штурмовики переглянулись, подошли и окружили их столик.
Их предводитель, плотный сержант средних лет, что-то сказал, и Тара ответила на своем школьном немецком.
– Ага, – сказал сержант по-английски с сильным акцентом. – Вы англичане.
– Моя сестра очень молода и глупа.
Тара сердито взглянула на Матильду Джанин. Та хихикнула сквозь платок, которым зажимала рот.