Он замолчал и посмотрел на нее, ожидая разрешения продолжить.
– Продолжайте, пожалуйста, – сказала Сантэн со спокойствием, которого не чувствовала.
– Не входя в подробности, Сантэн, нам говорят, что ваш брак с Блэйном – первый и единственный… – Сантэн почувствовала, как на нее обрушивается свинцовая тяжесть отчаяния, – из чего, разумеется, следует, что Шаса незаконнорожденный.
Она подняла руку, останавливая его.
– Ответьте мне на один вопрос. Ваш информатор – кандидат Националистической партии от округа Готтентотская Голландия или один из его агентов. Моя догадка верна?
Он слегка склонил голову в знак согласия, но сказал:
– Мы не раскрываем свои источники. Такова политика нашей газеты.
Они долго молчали, и Эндрю Дугган незаметно разглядывал ее лицо. Какая удивительная женщина, неукротимая даже перед лицом катастрофы. Его печалило то, что именно ему выпало разбить ее мечты. Он догадывался о ее амбициях и сочувствовал им. Шаса Кортни многое мог дать стране.
– Документы, конечно, у вас? – спросила Сантэн. Он отрицательно покачал головой.
– Мой источник удерживает их, дожидаясь моего обещания, что я опубликую статью до выборов.
– И вы дадите такое обещание?
– Если вы никак не сможете опровергнуть обвинения, мне придется это напечатать. Это материал, представляющий общественный интерес.
– Дайте мне время до завтрашнего утра, – попросила она и, видя, что он колеблется, добавила: – В порядке личного одолжения, Энди.
– Хорошо, – согласился он. – По крайней мере это я обязан для вас сделать. – Он встал. – Простите, Сантэн, я и так отнял у вас слишком много времени.
* * *
Как только Эндрю Дугган ушел, Сантэн поднялась наверх, приняла ванну и переоделась. Через полчаса она была за рулем «даймлера» и направлялась в город Стелленбос.
Она остановилась перед адвокатской конторой «Ван Шоор и Деларей» в шестом часу, но, толкнув дверь, увидела одного из партнеров, задержавшегося позже обычного.
– Минхеер Деларей сегодня ушел домой чуть пораньше. Он взял с собой документы для работы.
Дом был приятный, но скромный, на участке в акр, на берегу реки, рядом с большим поместьем Ланцерака. Кто-то очень старательно позаботился о саде, и даже в это время года, когда в горах уже выпал снег, там было полно цветов.
Дверь открыла женщина, рослая, светловолосая, с тяжелым красивым лицом и полной грудью. Улыбка ее была сдержанной, и дверь она открыла только наполовину.
– Я хотела бы поговорить с минхеером Делареем, – сказала Сантэн на африкаансе. – Передайте ему, что приехала миссис Малкомс.
Женщина оставила Сантэн в гостиной с темно-красными обоями, бархатными портьерами и тяжелой тевтонской мебелью. Сантэн слишком нервничала, чтобы сесть. Она стояла посреди комнаты и рассматривала картины над очагом, не видя их, пока не почувствовала, что на нее кто-то смотрит.