Выйдя на берег ручья, сбросил баранью тушу на камни и напился, встав на четвереньки. Потом подобрал удобный каменный обломок, пару раз ударил его другим, чтобы получился острый скол, и сильным ударом вспорол добыче брюхо.
Голокожий пожирал теплую, парящую в прохладном воздухе баранью печень, когда легкий шорох травы заставил его обернуться. В десятке шагов от него припал к земле грязным брюхом худой старый леопард. Пятнистый хищник, ошалевший от запаха свежей крови, бросился бы сейчас и на серого медведя, но хищник двуногий не собирался уступать ему добычу. Взгляд серых глаз человека уперся в желтые глаза леопарда, и рычание из человеческого горла ответило на рык звериной глотки. Низко присев на пружинящих ногах, подавшись чуть вперед и подняв кисти согнутых в локтях рук почти на уровень глаз, человек снова рявкнул на припавшего к земле леопарда. Зверь прыгнул.
Двуногий скользнул на шаг назад, когда противник уже летел, и леопард упал на землю на расстоянии вытянутой руки от него. Повторить бросок кошке уже не пришлось — правый кулак человека врезался прямо в черный нос хищника. Удар пришелся в место, в котором собрано огромное количество нервных окончаний. Оглушенный леопард на какое-то время потерял ориентацию, и ринувшийся в атаку человек подмял под себя вяло сопротивляющееся пятнистое тело. Спустя несколько секунд шейные позвонки леопарда хрустнули, и победитель хрипло заревел, стоя над трупом поверженного противника.
Покачиваясь, как на пружинах, на полусогнутых ногах, победитель огляделся вокруг, проверяя, не осмелится ли еще кто-нибудь бросить ему вызов, пнул пятнистую тушу и направился к недоеденной бараньей печенке, на ходу слизывая кровь, текущую из нескольких параллельных царапин на правом предплечье.
Медленные невидимые волны накатывают одна за другой, поднимая и опуская тебя, равномерно и непрерывно. Вверх, миг задержки, и очередной долгий спуск. Мысли приходят такие же медленные, неторопливые… Совершенно необычное ощущение отстранённости от себя самого. Будто одновременно находишься во множестве мест, либо все эти места находятся в тебе. Вот — стоишь на палубе несущегося корабля, корабль военный, ты знаешь это, он через несколько минут вступит в бой. Носовой бурун выше бортов, стволы орудий разворачиваются в сторону невидимого врага. Звуки не слышны, людей не видно, твоё присутствие — только взгляд и дрожь палубы под ногами, которых не ощущаешь. И в то же время ты лежишь в тёмной комнате заставленной тяжёлой грубой мебелью, устеленной звериными шкурами. Освещение — пламя толстой свечи бурого воска, стоящей на столе в резном деревянном подсвечнике. Уютная тёплая тяжесть мехов на плечах и бесшумное шевеление теней на бревенчатых стенах, скатившаяся с края свечи капля воска, рывок которой почти сразу останавливает прохладный воздух, заставляя густеть, терять подаренную пламенем прозрачность, замедляться, приковывая к стенке свечи очередным наплывом.