.
В июне 1962 г. «Литературная газета» опубликовала подготовленное Кожиновым письмо под названием «Книга, которая нужна людям». Его подписали председатель Союза писателей К. Федин, академик-секретарь Отделения литературы и языка АН СССР В. Виноградов и переводчик Рабле Н. Любимов. Речь шла о необходимости издания бахтинской книги, посвященной Рабле. В августе того же года с Бахтиным был заключен договор об издании книги.
С 1967 г. выходят переводы двух книг Бахтина на иностранные языки. Журналы наперебой начинают печатать бахтинские статьи. Вокруг его работ завязывается публичная полемика.
А в 1969 г. Бахтин по высшему повелению был перемещен из маленького провинциального городка в Москву. Вопрос о его возвращении из провинции поставил не кто-нибудь, а Андропов. Суслов пытался возразить Андропову: мол, это небезопасно — слишком уж много в работах Бахтина аллюзий. Но Андропов сумел взять в этом вопросе верх.
В уже упомянутом исследовании С. Кургинян называет Бахтина «интеллектуальным снарядом сверхкрупного калибра», целью — «КПСС как секулярную красную церковь», а пушкой, которая должна была выстрелить по цели этим интеллектуальным снарядом, — Ю. В. Андропова.
Пушка выстрелила. Выстрел имел сокрушительные последствия. Еще в самом начале перестройки, в 1986 году, американский бахтинист г. С. Морсон писал: «Поток научной периодики в настоящий момент позволяет предположить, что все мы… вступаем сейчас в эпоху Бахтина». Вся перестройка шла под знаком бахтинской карнавализации. В отличие от наших сограждан, на Западе прекрасно осознавали роль и место Бахтина в происходящем процессе. За пятилетие — с 1988-го по 1992 г. включительно — там было издано около сорока книг о Бахтине, не считая четырех специальных выпусков журнала.
О том, как бахтинская теория воплотилась на практике, — в следующей статье.