– Здесь только подлинники! – заверила ее Серафима, и на этот раз ей повезло, женщина сразу же отстала.
А Серафима вернулась к Герману, пытаясь спрятаться за его широкую спину.
– Значит, у нас и секс будет? – уточнила она.
– Смешная ты, конечно, будет, – заверил ее Герман, улыбаясь.
– А твоя пассия? – спросила она.
– Это не проблема, – ответил он очень быстро.
– А когда-нибудь и я не буду твоей проблемой? – спросила Сима.
– Вот как раз ты, по моим внутренним ощущениям, всегда будешь являться проблемой, – сказал Герман.
– Так зачем тогда я?
– А любовь, как известно, зла, – развел руками психотерапевт, – хотя ты говорила, что это болезнь.
– Я не больна.
– Надеюсь, что болезнь – заразная, и заразишься ты ею от меня, – приобнял ее Герман, – пошли отсюда?
– И ты никогда не вспомнишь об Алексее? О моем мимолетном увлечении? – уточнила она.
– Ты сама сейчас вспомнила о нем, – поцеловал ее в макушку Герман.
– Я не могу уйти, – вдруг почувствовала себя абсолютно счастливой Серафима, – я деньги отрабатываю.
– Деньги?
– Я согласилась на предложение Криса Геннадьевича, чтобы хоть немного помочь своим бывшим сотрудникам. У них нет больше библиотеки, нет работы. Мне надо быть в зале, помогать. Я даже готовилась, но вот совсем растерялась. Забыла все начисто про эту вазу…
– Я помогу тебе, хочешь? – спросил Герман.
– Гипнозом? – уточнила она. – Лучше не надо. А то опять придется встречаться с твоим другом-полковником.
– Это ты зря. Я неплохо разбираюсь в искусстве. По брильянтам – пас, а вот по картинам кое-что могу. Так там еще и аннотации есть, некоторым просто лень прочесть.
К Серафиме подошла супружеская пара весьма преклонных лет и обратились к ней на английском языке. Сима легко перешла на английский и провела пару к интересующему их лоту. Потом к ней обратились еще и еще, страх от Симы отступил, и она, немного расслабившись, смогла чем-то помочь собравшимся людям. Незаметно прошло полночи, Герман, как и обещал, не бросал ее, был рядом по возможности. Больше ему не пришлось нести несусветную ересь, выручая свою спутницу.
И вот в конце ночи все стали искать директора, то есть Криса Геннадьевича, потому что ставки люди уже сделали и ожидали результатов. По заранее оговоренным правилам результаты мог огласить только он.
Серафима вообще не понимала, почему это мероприятие должно было проходить ночью? Но, похоже, это никого не смущало, кроме нее самой. Предполагалось ли, что эти люди только по ночам свободны, или им лучше не светиться со своими большими деньгами и приезжать на такие мероприятия, когда люди бедные уже спят?