– Спасибо ему за это, мы все его тоже любили, – смутилась Серафима.
– А уж в вас, Симочка, Леонид Павлович просто был влюблен. Сказал, что будь он лет на сорок-пятьдесят моложе, то у меня бы появилась мачеха, – засмеялся Юрий Леонидович и, как показалось Серафиме, даже состроил ей глазки.
Вот это ей уже было менее приятно.
– А вы все в библиотеке? Работаете и работаете? В библиотеку – домой, из дома в библиотеку и обратно? – спросил он.
– Все именно так, – ответила Сима.
– И не скучно? Какие-то развлечения? Хобби? – продолжал расспрашивать он.
– Я занята любимым делом, – сухо ответила она, поражаясь, насколько приятен был в общении Леонид Павлович и насколько отталкивающее впечатление производит его сын. Или она к нему предвзято относится? Все в библиотеке знали, что Леонид Павлович умер, Зинаида Сергеевна, библиотекарь из читального зала, хотела сходить к нему на похороны, но потом не рискнула, хотя адрес у них был, как-то ей неудобно показалось…
– Неудобно без приглашения, – так и сказала она, вздыхая…
– Вот наши хорошие, интеллигентные читатели постепенно умрут все, а молодежи у нас не прибавляется, – вздохнула тогда директор библиотеки Алла Давыдовна, – так постепенно и сойдет наша работа на нет… нет у нас перспективы, нет будущего…
– А мой отец знал толк в женщинах, – прищурил свои игривые глаза Юрий Леонидович, – вы на самом деле очень приятная женщина.
– Я не знаю, что вам ответить, если честно, – ответила Серафима, – мы очень сожалеем, что вашего отца не стало. Нам тоже его не хватает… человек очень добрый был и умный, сейчас таких мало.
– Он еще облюбовал вашу библиотеку из-за того, что она находится в таком замечательном месте, в красивой старинной усадьбе с вековыми липами и дубами. Отец любил бродить по парку и словно черпал здесь силы от самой природы, он представлял, как по этому парку гуляли женщины в длинных платьях, князья, графы. Извините. Я, в отличие от отца, не так много читал. У него могло разыграться воображение, как у любого впечатлительного человека.
– Я понимаю, – сочувственно вздохнула Серафима.
– Но мне очень нравилось это увлечение отца. Что плохого? Самое лучшее для пожилого человека. Ходит себе в библиотеку да ходит. Все лучше, чем на какие-то танцульки, где его охмурила бы дама лет на…дцать моложе, и он оставил бы ей свою квартиру? Правильно? – засмеялся он, и смех оказался таким же неприятным, как и он сам, или Серафима относилась к нему совсем уж с неприязнью?
– Я не знаю, я не хожу на танцы, – ответила она. – Вы сейчас пришли ко мне с какой-то целью? Извините, у меня работа… У меня правда много дел…