Вадим взял ее за руку:
— Если я не буду слышать, как ты дышишь рядом со мной, то… — Он закрыл глаза и покачал головой, сморщился от боли. — Пожалуйста, не бросай меня, а то я… я пропаду… — По его гладко выбритой щеке неожиданно покатились две крупные детские слезы. — Я просто прекращу жить.
Вадим выпустил ее руку и спрятал лицо в ладонях. Альбина погладила его по голове, успокаивая. Он отнял от лица руки и вдруг улыбнулся:
— У нас теперь много общего! Я, ты… Керзон… больная бабушка… Посмотри, это же семья! У нас… — От счастливой неудержимой улыбки у него на щеках появились ямочки, которых Альбина раньше не замечала.
Она кивнула. Поняла.
— Ты… предлагаешь мне выйти за тебя замуж? — Не только ее ломкий прозрачный голос, но и тонкие руки, и брови взлетели в испуганном недоверчивом вопросе. Она дрожала и зябко поводила узенькими плечами.
— Это ты сказала! — воскликнул Вадим.
Альбина торжественно сложила руки, словно для молитвы.
— Я говорю: я согласна!
Вадим облегченно засмеялся:
— Только какой, к черту, из меня муж. Я… Нет, я буду приносить в дом мамонта и бабушку полюблю.
Альбина слушала очень серьезно, не улыбнулась его шутке. Вадим притянул ее к себе:
— Ну что, целоваться будем?
Она удержала его, положив ему на губы свои тонкие пальцы. Она должна была высказать свои чувства. Раньше ей казалось, что слова не нужны, но теперь…
— Я люблю тебя! Я никого не буду любить так, как тебя.
Вадима поразила та сила чувства, та страсть, которые прозвучали в ее голосе. Он почти благоговейно склонился над ее рукой. А Альбина в отчаянии думала, что все слова, которые она знает, такие маленькие, такие бедные, обычные, и все их всегда говорят, но ведь никто никогда не чувствовал того, что чувствует она… И все-таки она продолжала:
— Я всю жизнь буду любить тебя. Кроме тебя, у меня нет ни одного человека на свете.
Она поднялась из-за столика, и Вадим поднялся следом, пошел за ней к двери — как человек во тьме идет за лучом света. Его овсянка так и осталась почти нетронутой.
— Когда ты собираешься ехать? — спросил Вадим.
— Сегодня.
— Я поеду вместе с тобой.
— Ты что! У тебя же концерт.
— Ничего! — Вадим задумался, и блестящая идея осенила его. — Я заболел. Могу я заболеть? — И он повторил громко, убедительно, так, что услышали все немногочисленные в этот ранний час посетители ресторана. — Я за-бо-лел!
Ошарашенная официантка застыла с подносом в двух шагах от них.
Альбина остановилась и, схватив Вадима за руку, пристально посмотрела ему в глаза.
— Ты не боишься моего мужа? — спросила она.
— Я никого не боюсь, — ответил Вадим и беспечно улыбнулся.