Но бабушка вовсе не выглядела больной. Она стояла посреди комнаты, задумчиво глядя на стол, на котором лежал раскрытый, кое-как, наспех, собранный чемодан… Увидев Альбину, всплеснула руками:
— Альбиночка! Деточка! Что это значит? Пришел Алеша, сказал, чтобы я собиралась, что ты за мной приедешь. Как же это? Что собирать? Куда ехать?
Альбина обняла ее, погладила седые волосы. Усадила на стул, сама села рядом. Взяла за руку, нащупала незаметно пульс.
— Ты болела? Сердце? Давление?
Татьяна Львовна удивленно заморгала:
— Нет… То есть, конечно, я не очень хорошо себя чувствовала, но это потому, что я беспокоилась о тебе.
— Я получила телеграмму. — Альбина поднялась и стала перебирать вещи в чемодане, что-то откладывала. — И там было написано, что ты серьезно больна.
Татьяна Львовна явно пребывала в недоумении.
— Не знаю. Я не посылала тебе никакой телеграммы. И никого не просила. Может, это Галочка… или Марина, такие деликатные девочки, решили известить тебя.
Альбина взяла стопку вещей и прошла к шкафу:
— Не важно. Это потом. Так. Берем только самое Необходимое.
Татьяна Львовна всплеснула руками:
— Без телеграммы! Без предупреждения! Как коршун с неба…
Альбина попыталась закрыть чемодан, навалившись на крышку. Ничего не вышло. Она в нетерпении топнула ногой, порылась в нем и вытащила еще два своих платья.
— Бабуля, сосредоточься. Надень кофту, туфли…
Татьяна Львовна протянула ей шкатулку:
— Вот еще… драгоценности.
Альбина улыбнулась. Милая бабуля! Она всегда жила в атмосфере великосветского романа. Героиня уходит от мужа и берет с собой лишь шкатулку с фамильными бриллиантами. Возлюбленный ждет у крыльца на бешеной тройке. Муж догоняет и вызывает счастливого соперника на дуэль… Давно уже нет ни троек, ни фамильных драгоценностей, ни дуэлей… Ни брабантских кружев, ни шелковых носков, ни офицерских собраний… Альбина на мгновение задумалась. Нехорошо лишать бабулю еще одной иллюзии…
Она мягко отвела шкатулку:
— Ну какие это драгоценности? Это же бижутерия.
Татьяна Львовна послушно поставила шкатулку на стол. Альбина поднатужилась, и проклятый чемодан наконец закрылся.
— Да… И надень шубу.
Татьяна Львовна засмеялась:
— Но, ягодка, лето сейчас!
— Зато не придется в руках нести, — терпеливо объяснила Альбина. — Все. Бери сумку, она полегче. А я возьму чемодан. Ну, пошли.
— Подожди, — вздохнула Татьяна Львовна. — Присядем на дорожку.
Они сели и молча сидели несколько минут. Татьяна Львовна оглядела комнату, по которой словно пронеся ураган — вещи разбросаны, дверцы шкафа раскрыты настежь, ящики комода выдвинуты.