Марина поправила одеяло и вышла, стараясь не думать об этом взгляде, полном страдания и упрека. Никто не знает, что чувствует человек в состоянии комы. А тем более — при выходе из комы. Снятся ли ему сны? Чувствует он радость возвращения к жизни или, наоборот, боль, как рождающийся ребенок? Альбина спит, а когда проснется, будет счастлива, что жива. Как врач Марина знала, что неудачливые самоубийцы очень редко повторяют свои попытки. Если, конечно, это нормальные люди. Альбина — нормальный человек.
Успокоив себя этими здравыми размышлениями, Марина попросила медсестру последить за капельницей и пошла домой. Она совершенно точно знала, что Никиты там уже нет и, значит, ничто не помешает ей…
Она повернула за угол и увидела вдалеке до боли знакомую фигуру. У нее сразу же пересохло в горле и подкосились ноги. Не может быть! Он еще не скоро вернется! Марина шагнула в сторону и спряталась за старой толстой сосной, прижалась к шершавой коре щекой, чувствуя горьковатый запах смолы.
Иван прошел мимо. Он шел широкими шагами, почти бежал, размахивая маленьким чемоданчиком. Марина, прижимаясь к сосне, обошла ее кругом и выглянула. Какое счастье — смотреть ему вслед… Вот сейчас он повернет и исчезнет… Ей казалось, что она видит даже русые мягкие завитки на затылке, которые так любила перебирать, накручивать на палец…
— Торопится! — произнес совсем рядом протяжный густой голос. — Ишь, скачет к милке своей.
— Который? — спросил другой голос, помоложе и потоньше.
— Да вон, лейтенантик молоденькой!
Марина осторожно оглянулась. Толстая круглолицая старуха в белом платочке шла, тяжело отдуваясь, по улице. Она остановилась, опустила на землю объемистую сумку. Рядом с ней стояла тощая немолодая женщина в выцветшем ситцевом платье. Обе они глазели вслед ушедшему Ивану и не обращали внимания на Марину.
Марина прижалась к сосне-спасительнице. Люди предавали ее, люди мучили и злорадствовали, глядя на чужие страдания. Теплое, пахнущее живицей дерево обнимало ее, укрывало от всех бед и ничего от нее не хотело. Марина вдруг поняла Альбину. Уснуть… Не видеть и не слышать, не разговаривать с людьми.
— У их с докторшей, значит, любовь произошла. Муж видит такое дело и услал хахаля подальше, с глаз долой. А он, вишь, не сдержался, затосковал по ей и примчался.
— Ну, муж теперь его убьет! — убежденно сказала та, что помоложе.
— Не-е… — прогудела опытная старуха. — Им нельзя. Они партейные. — Крякнув, она подняла с земли сумку, и обе товарки зашагали дальше.
— А муж у ее старый?
— Не-е. Куды старый! В самой поре мужик. Такой бравый! Глаза разбойничьи. Ух! В мои-то настоящие годы я бы…