— Ну, это чтобы наладить контакт.
— Это сработало.
— Мы могли бы его еще расспросить…
— О чем?
— Мне кажется, ему есть что сказать.
— О чем? — повторил вопрос комиссар.
— Ну, не знаю… Семейные тайны…
— У всех есть тайны… Самоубийство или несчастный случай — вот в чем вопрос? Но это уже не наше дело.
— Мы могли бы поискать следы…
— Чьи следы?
— Чужие следы на хуторе.
— Мы нашли только следы жертвы, — заметил Хольмблад. — К тому же последней ее видел Йоаким Вестин. Если искать убийцу, то начинать надо с него.
— Я подумала, что если у меня будет время…
— У тебя его не будет, — отрезал Хольмблад. — На участке полно работы. Алкоголики, вандалы, воры… А еще нарушители правил дорожного движения. И не забывай о рапортах.
Тильда кивнула.
— Другими словами, — сказала она, — если после этого всего у меня останется время, я могу поискать свидетелей смерти Катрин?
Хольмблад смотрел в окно.
— Чувствую, кто-то мечтает стать комиссаром, — сказал он без тени улыбки.
— Нет, карьера меня не интересует, — возразила Тильда.
— Все так говорят. — Хольмблад вздохнул. — Делай что хочешь. Ты сама вправе распоряжаться своим временем. Но если что-то найдешь, свяжись с экспертами. И не забывай посылать отчеты о работе в Боргхольм.
— Обожаю отчеты, — сказала Тильда.
Зима 1900 года
Когда перед тобой, Катрин, открывается бездна, что тебе остается делать? Остаться на краю или спрыгнуть вниз?
В конце пятидесятых годов я ехала в поезде в Боргхольм. Рядом со мной в купе сидела пожилая женщина по имени Эбба Линд. Она оказалось дочерью смотрителя маяка, и, услышав, что я с Эланда, она пожелала рассказать мне историю, связанную с Олудденом. Это случилось за день до того, как она поднялась на сеновал и ножом вырезала на стене имя своего брата и годы рождения и смерти: Петер Линд, 1885–1900.
Мирья Рамбе
Начало нового века. Последняя среда января была солнечной и безветренной, но Олудден все равно оказался отрезанным от всего мира.
За неделю до этого на остров налетел шторм, и всего за двенадцать часов побережье оказалось покрытым снегом. Теперь ветер стих, но на улице было минус пятнадцать, и все дороги занесло снегом. Уже шесть дней жители хутора не получали почты. Пока для скотины хватало корма, но запас дров и картошки подходил концу.
Петер и Эбба Линд выбрались из дома, чтобы принести лед для подвала, в котором они хранили еду. Позавтракав и тепло одевшись, они вышли на мороз. Солнце заливало светом белую бесконечную равнину, и белизна слепила глаза. Дети шли, утопая в сугробах, навстречу слепящему солнцу.
Они шли по воде, как когда-то Иисус. Ледяная корка похрустывала под грубыми ботинками.