Но Алешенька, словно чувствуя ее нежелание уходить, преподнес новый повод остаться – температура поднялась до тридцати девяти. Вокруг засуетились врачи, медсестры, Алла то поила ребенка, то удобнее подкладывала подушки и сходила с ума от волнения. Несмотря на антибиотики, обострился воспалительный процесс – слишком слабеньким был организм.
Остаток дня прошел в суете и нервозности. Алла даже не успела заметить, как за окном стемнело. Измученный сначала жаром, потом уколами, Алешенька задремал. Уже несколько раз заходила дежурная медсестра и пыталась выпроводить Аллу домой, уже стих за окном гул вечерней московской пробки, а она все сидела рядом с ребенком и с тревогой смотрела на его бледное лицо. Когда Алле наконец показалось, что мальчик крепко спит, она осторожно поднялась со стула и начала собираться. Навела порядок на тумбочке, вытащила свою сумку из-под кровати.
Взволнованный и неожиданный шепот ребенка нагнал ее у самой двери.
– Ты завтра придешь?
– Да, – она обернулась, едва сдерживая невероятное волнение, в темноте обеспокоенные глаза ребенка светились, – рано утром!
Услышав все, что хотел, мальчик спокойно кивнул и, изможденный, закрыл глаза.
Свободен тот, кто может не врать.
Альбер Камю
На проходной, как обычно, толпились родители: кто-то говорил с лечащим врачом, кто-то оставлял для детей передачи, кто-то с замиранием сердца ждал новостей. Таких, как Алла, счастливчиков с пропусками, было совсем немного. Она показала охраннику документ и собралась прошмыгнуть вверх по лестнице, но юноша в серой форме, не говоря ни слова, неожиданно схватил ее за запястье. Пальцы Аллы разжались, карточка упала на пол.
– В чем дело?!
Возмущенная бесцеремонностью, Алла дернула руку на себя так сильно, что хрустнул сустав, но вырваться из лап наглеца ей так и не удалось.
– Ваш пропуск аннулирован. – Охранник вышел из-за стойки.
– Почему?! – Алла похолодела от дурного предчувствия. – У меня ребенок после операции! Мне надо наверх.
– Ребенок не ваш, – он обернулся к напарнику: – Колян, последи! Я отойду.
– О’кей, – Колян кивнул.
– Пройдемте, Алла Георгиевна, – не отпуская ее руки, юноша направился к служебной двери, – с вами хотят поговорить.
– Что случилось?! – Алла в ужасе замерла, увидев в конце коридора двух полицейских.
– Вам лучше знать, – охранник подтолкнул ее вперед, – эх вы, подставили такого человека!
– Я ничего плохого не сделала…
– Полиция разберется.
– Но я обещала Алешеньке!
– Ничем не могу помочь.
Через минуту ее, как преступницу, под руки вывели из больницы и усадили в полицейскую машину. Всю дорогу до отделения Алла молчала и смотрела в одну точку: она прекрасно понимала, что ее теперь ждет.