Старик снова помолчал.
— Ну вот. Я описал их, как умел. Конечно, я никогда не приближался к инсмутским женщинам настолько, чтобы рассмотреть их украшения во всех подробностях, зато я расспрашивал, откуда они взялись. Однако они все были неразговорчивы и почти ничего не сказали мне… ну, кроме одной, моложе других и отличавшейся от общего типа. Она-то и направила меня в музей.
В свое время там располагалась церковь — пока в город не вторглась порченая кровь, вытеснив ортодоксальную религию, — да, каменная церковь с низкими башенками, но давно лишенная святости. Она стояла рядом с другим величественным прежде зданием. Довольно обширный дворец с колоннадой, на фундаменте которого еще читалась выцветшая надпись: «Тайный орден Дагона».
— Дагона, говорите? Но это очень интересно!
— Много лет назад это большое здание, несомненно, тоже было местом поклонения… или какого-то культа. Как вам этнографическая головоломка? Ведь рыбий бог Дагон — получеловек-полурыба — был божеством филистимлян, а позже перешел к финикийцам под именем Оанна. И вот эти островитяне-полинезийцы за тысячи миль и полмира от них приносили жертвы или, по крайней мере, возносили молитвы тому же самому богу. И в Инсмуте двадцатых годов девятнадцатого века их потомки хранили прежний обычай! И знаете, дорогая, как бы глупо это ни звучало, я невольно гадаю, не сохранился ли он до сих пор… то есть до наших дней.
Ну вот, я опять отвлекаюсь! Так о чем я? А да, та старая церковь, вернее, музей.
Готического вида, с закрытыми окнами и непропорционально высоким фундаментом. В этом наполовину ушедшем в землю подвальном этаже и располагался, собственно, музей. Там, под пыльным стеклом в незапертых витринах, я увидел просто сказочную коллекцию золотых изделий и украшений… Что меня поразило, так это отсутствие этикеток, а также хранителя или экскурсовода для защиты от воров и просвещения посетителей! Правда, посетители там были редкостью. Я, по правде сказать, ни разу не застал ни одного — не видел там даже церковной мыши!
Но изделия из странных золотых сплавов… о, они просто завораживали! И маленькая, видимо, тщательно подобранная коллекция в несколько сот книжных томов: очень древних книг, тихо гниющих на сырых открытых полках.
Не считая одного-двух заглавий весьма неприятного содержания, я не нашел ни одной знакомой. И поскольку даже заголовки были мне недоступны, не стал трудиться, листая страницы. А вот что касается экзотических, чуждых нам ювелирных изделий… будь я вором, я вполне мог бы вынести оттуда под плащом целое состояние в редких запретных томах, и никто не остановил бы, не обвинил и не обыскал меня. В сущности, порывшись в памяти, я припоминаю, что несколько книг и украшений в самом деле были похищены из музея двадцать с лишним лет назад. Не то чтобы золото считалось в Инсмуте большой редкостью: местные моряки навезли его в таком избытке, что в начале девятнадцатого века один из них даже открыл мастерскую для переплавки своих трофеев в золото. Я заходил и туда, но нашел мастерскую в полном упадке… как и весь старый город после… э… ходили слухи об эпидемии, и правительство в двадцать седьмом — двадцать восьмом годах двадцатого века вводило войска. Но это уже другая история.