— Вы даже не знаете, кто это сделал! Если бы вы присматривали за ними, что, кажется, входит в ваши чертовы обязанности, вы были бы менее… бесполезны!
Казалось, папаша удовлетворился сказанным и наконец начал успокаиваться, как и его сын, который озадаченно и уважительно смотрел на него снизу вверх.
Администратор сказала, что сожалеет о случившемся, и предложила его сыну мороженое. Напряженность спадала, но, уходя, я увидел, что Сандра плачет. Мужчина выглядел немного виновато и теперь пытался извиниться перед ней, но она была слишком расстроена, чтобы отвечать.
Сандра мне рассказала потом, что мальчик играл за лестницей в углу, около домика Венди. Он с головой зарылся в слой шариков, как любят делать некоторые дети. Сандра поглядывала в его сторону, она видела, как подпрыгивают шарики от его движений, и считала поэтому, что с мальчиком все в порядке. Пока он не выскочил наружу уже с воплями.
В магазине полно детей. Малыши, которые только начинают ходить, проводят время в яслях. Те, что постарше — лет восьми — десяти, — обычно ходят по магазину с родителями, сами выбирают себе покрывала и занавески, письменные столики и все такое. Но те, которым около пяти, всегда приходят в игровую комнату.
Они выглядят так забавно, когда старательно карабкаются по лесенкам. В комнате все время звучит их смех. Иногда они обижают друг друга и даже плачут от этих обид, но прекращают реветь они в считаные секунды. Меня всегда умиляет, как ребятишки это делают: вдруг начинают орать что есть мочи, потом внезапно замолкают в растерянности и убегают со счастливым смехом.
Часто они играют все вместе, но всегда найдется ребенок, который играет сам с собой. Абсолютно счастливый, он сыплет шарики друг на друга, бросает их между перекладинами лесенки, ныряет в них, как утка. Ему хорошо одному.
Сандра уволилась. После того случая прошло почти две недели, а она все еще переживала. Мне трудно было в это поверить. Я пытался поговорить с ней, утешить, но каждый раз видел, что ее глаза снова наполняются слезами. Я хотел убедить ее, что мужчина был не в себе, что в том, что случилось, нет ее вины, но она ничего не хотела слушать.
— Ты не понимаешь, — говорила Сандра. — Дело не в нем. Я просто не могу больше там находиться.
Мне было жаль ее, но она принимала все слишком близко к сердцу. Все же так нельзя. Сандра говорила, что с того дня, как тот малыш вдруг расплакался ни с того ни с сего, она находится в постоянном напряжении. Она все время пытается уследить за всеми детьми сразу. Она помешалась на постоянном пересчитывании.