— Ладно, спасибо. Кажется, следует обратиться к властям. Мне страшно.
Мне тоже.
Гудки. Ренни осторожно повесил трубку на место. Послышался топот хряка и сопение. Ренни резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Пинки стоял в дверях — глаза сузились, уши торчком.
— Что? — спросил Ренни. — Это была жена мертвого парня, если хочешь знать.
Пинки подошел к холодильнику, потянул за дверную ручку, открыл и выбрал себе здоровый кусок жареной курицы с незакрытой тарелки. Хряк бросил курицу на пол и начал жрать. Застывший жир заляпал пасть и поблескивал словно иней.
Ренни сунул ноги в рабочие ботинки и вышел из дому.
Грядки в огороде разрыхлились от потоков дождя, но не просели, останки Вернона Виа оставались в земле. Ренни стоял в огороде между длинных полос комковатой земли, он оперся руками на лопату и размышлял о том, сколько времени требуется на то, чтобы человек вернулся туда, откуда пришел. Прах к праху, как сказано в Библии. Ответа он не знал. А когда созреют тыквы и кабачки, что они принесут на свет вместе с собой? Может быть, глупо было прятать тело в огороде? Глупо! Глупо! Глупо!
Тупая боль клещами сжала затылок, и Ренни закрыл глаза. На черном фоне мерцали розовые и оранжевые искры. Над головой кричали дикие гуси — прилетели из Канады зимовать. Они обоснуются на пруду в северо-западной части фермы. Совьют гнезда, вырастят птенцов и в марте полетят обратно домой. Им не о чем волноваться, этим гусям. Никаких грядок. Никаких счетов. Никаких чертовых умных до задницы свиней.
Ренни резко открыл глаза. Гуси улетели, тень под ногами стала значительно короче. Он долго простоял, опершись о лопату, и теперь плечи гудели от напряжения. Ренни показалось, что в доме зазвонил телефон, но он не пошел отвечать.
Он отправился в курятник, выгнал кур во двор и собрал почти все яйца в пластиковый поддон, который хранил на стропилах. Потом Ренни понес поддон с яйцами через двор на кухню. Пинки сидел на крыльце, в пасти у него трепыхалось что-то красное. Ренни замер на месте.
— Что там у тебя, Пинки?
Пинки оторвал свою тушу от ступенек и радостно потрусил к хозяину, член его болтался из стороны в сторону. То, что болталось у него в пасти, оказалось остатками человеческой кисти руки. Поддон выскользнул из рук Ренни и упал на траву. Яичные желтки растеклись по пластмассе.
Ренни заспешил к парадной двери, Пинки не отставал. На заросшей сорняками подъездной дорожке стоял «седан», водительская дверь открыта нараспашку, стройная молодая женщина лежала на земле лицом вниз, ноги ее оставались в машине. Одна рука женщины была подвернута под туловище, другая вытянута вперед. Кисти у вытянутой руки не было.