— Я ходил отправлять письмо другу. — А когда добавил: — Это очень важно! — Джин снисходительно улыбнулась, зная, как поглощают его им самим придуманные игры.
— Письмо королеве? — спросила она: королева была любимым вымышленным адресатом.
Тим покачал головой.
— Расскажу тебе потом. Это большая тайна — ты будешь удивлена — и обрадуешься, когда узнаешь. — Он явно не хотел с нею делиться, и она тактично оставила эту тему.
Поздно вечером вернулся Джон Баррингтон, и на следующий день Джин с ним отправилась в город обедать.
После обеда, когда они пили кофе, Баррингтон неожиданно сказал:
— На обратном пути я побывал в Лондоне и встретился с Марстоном.
Вздрогнув от неожиданности, Джин проговорила:
— С Блейром? Но вы не…
— Все в порядке, — успокоил он. — Никаких тайн я ему не раскрыл.
— Я и не сомневалась, — спокойно ответила она.
Глядя на кончик своей сигары, он небрежно продолжал:
— Мы провели вместе вечер. Я тогда был не в своей тарелке. Была… годовщина моей свадьбы. Он мне очень помог. Если подумать, он единственный человек, с которым я могу говорить о своей личной жизни — за исключением вас.
— Спасибо за то, что включили меня, — импульсивно отозвалась она.
— Вы доверились мне — я должен быть способен говорить с вами. — Его улыбка утратила горечь. Теперь он знал всю ее историю, потому что она считала, что должна все рассказать ему, если он захочет, чтобы она осталась. — Послушайте, Джин, — продолжал он, — не хочу причинять вам боль, но… Марстон очень несчастен. Естественно, он не рассказал мне о… о том, о чем рассказали вы. Но сказал, что вы разорвали помолвку. Что он понятия не имеет, где вы, и в мире нет для него другой девушки. Должен сказать, что чувствовал себя негодяем: любая новость о вас помогла бы ему. Что плохого в том, чтобы послать ему письмо: просто сообщить, что вы куда-то благополучно добрались.
— Не могу! — воскликнула она. — Не смею! На письме будет почтовый штемпель. Он меня найдет. А не должен. Вы ведь понимаете, что не должен.
— Не уверен. Он одинок. И очень страдает.
— Не нужно!
Но он считал, что должен продолжать, хотя и знал, что причиняет ей боль. Его преследовали несчастные глаза Блейра.
— Неужели вы позволите, чтобы вас преследовал призрак, который никогда не материализуется? — резко спросил он. — Если Блейр все еще хочет на вас жениться, если он готов идти на любой риск, какое право вы имеете отказывать ему в счастье?
Этот старый аргумент! Тот самый, к которому ее уговаривал прислушаться Макнейрн. Счастье Блейра! Но она не поддастся искушению вторично.
Она покачала головой.