Он задумчиво продолжал:
— Если я куплю участок на Бермудах, то смогу чаще видеться с Тимом. Он где-то должен жить. Я не могу таскать его с собой по всему свету. У меня много интересов в этой части мира, но… вы все-таки слишком молоды и привлекательны, чтобы вести хозяйство мужчины, если только… — И когда она вопросительно взглянула на него, произнес то, что долго не решался вымолвить: — Есть только один выход, Джин. Вы должны выйти за меня.
— Выйти за вас! — воскликнула она.
— Не торопитесь. Это может быть нечестно по отношению к вам. Но подумайте обо всем. Я не влюблен в вас, Джин, но вы мне очень нравитесь; я вам благодарен и считал бы честью для себя, если бы вы носили мое имя. Не думаю, чтобы Блейр Марстон мог когда-нибудь забыть или заменить вас кем-нибудь, но постепенно привыкнет к потере и — слава Богу! — у него по-прежнему есть его работа, которая так много для него значит. Но Тим обожает вас, и вы ему нужны. Может быть, мне тоже. Вы подумаете об этом? Не отвечайте немедленно. Ответьте через неделю. Через неделю от сегодня. Да?
Несколько секунд она молчала, потом ответила:
— Хорошо, Джон. Я… подумаю.
И слыша свой голос, подумала, что скоро сожжет корабль и возврата не будет.
Но была ли вообще возможность возврата?
1
Почему она не сказала сразу, что то, что предлагает Джон Баррингтон, невозможно?
Но ведь она будет, по крайней мере, кому-то нужна. Она нужна Тиму и — каким-то необычным образом — нужна и этому человеку с врожденным, внутренним ощущением одиночества.
Часть сознания говорила Джин, что для нее еще есть место в ее профессии, которая когда-то все для нее значила. Но легко ли будет найти это место? Существуют ведь отзывы и рекомендации — доказательства того, что сестра способна выполнять свою работу. Чтобы представить их, она должна будет сообщить, кто она на самом деле. И если Блейр узнает, где она — пусть даже на краю света, он отправится за ней.
Через несколько лет все может быть по-другому. Когда пройдет достаточно много времени… Джин знала, что слова Джона Баррингтона, которые, словно ножом, пронзили ей сердце, справедливы.
«Постепенно он привыкнет к потере, и — слава Богу! — у него по-прежнему есть работа, которая так много для него значит».
Как это ни больно, она должна молиться, чтобы это пророчество оправдалось.
Но все же ужасно обидно, что она должна расплачиваться за грехи другого человека!
Со времени разговора с Джоном Баррингтоном дни летели с пугающей скоростью, и каждый приближал решение, которое она пообещала принять через неделю. Завтра неделя кончается.