Чарити между тем разложила перед ним плоды своего рукоделия. При этом она наклонилась так, что ее локоны оказались прямо у его лица. И он, восхищаясь ее работой, как бы ненароком коснулся волос девушки, пробормотав: «Прекрасно!»
Чарити отпрянула со смущенным видом, и он подумал, что в ней есть что-то наигранное. Но все это может потом перемениться. Во всяком случае, это не рыжая деваха со скверным характером.
Он ушел. А Чарити, смотревшая ему вслед в окно, чувствовала удовлетворение. Он был не совсем такой муж, как хотели они с мамой. Но ведь ей уже двадцать два, и это пугало ее. Вокруг много красивых девушек, а годы идут. Пусть он «иностранец», и его здесь не любят. Она добьется, чтобы он возил их с мамой в путешествия — в Бостон, в Нью-Йорк. У нее будут котиковая шуба и свой экипаж. На благотворительном базаре она заставит связать себя обязательством. Она сможет это сделать.
Но Эймос не пошел на Ричебайтский базар, хоть и обещал. Вместо этого он побывал в Дэнверсе, где должен был продать свою кожевенную фабрику за очень хорошие деньги. Он попросту забыл о базаре.
Для Эспер началась пора тяжелого труда и пустого, лишенного радости существования.
Эймос Портермэн сдержал свое слово, хотя и не без некоторого неудобства для себя. Он проконсультировался с приказчиком Джонсоном и распорядился, чтобы верх для женских туфель выкраивался, как обычно, на фабрике, а затем эти заготовки передавались для сшивания вручную Ханивудам. Джонсон, конечно, возражал:
— Новые машины сделают это вдвое быстрее и лучше, сэр.
— Я знаю, — ответил Эймос, — и тем не менее отдаю это распоряжение. И хочу, чтобы это было хорошо оплачено — скажем, доллар за дюжину.
Джонсон, преданный хозяину, решительно возразил:
— Но это неслыханная, сумасшедшая оплата, сэр. И если другие рабочие узнают…
— Не узнают, — перебил его Эймос. — Ханивуды не из болтливых. И я надеюсь вернуть затраты. Боскомы с Тремонт-стрит наверняка возьмут товар. Мы распишем его преимущества — дескать, ручная работа на заказ, как в старину, и сможем на этом выгадать.
Джонсон согласился:
— Понимаю, сэр. Но насколько умелы эти женщины? Что, если они испортят материал?
— Может быть, поначалу и испортят, — пожал плечами Эймос. — Вы им покажете что к чему. Я оставляю все это на вас. Не беспокойте меня больше. Как там Нат Кабби?
Джонсон нахмурился.
— Довольно неплохо, — неохотно признался он. — Но его трудно понять: этот парень себе на уме, а люди, работающие вместе с ним, становятся злобными. Позавчера Шмидт, наш мастер-закройщик, нагрубил мне, чего с ним ни разу не случалось. Я, конечно, срезал ему заработок.