Она не смотрела на Эймоса, измученные глаза ее пристально изучали цветастый ковер под ногами.
Губы Эймоса сжались, но он не пошевелился. Она пришла в себя, подумала Эспер, она говорит «я», не «Ли». Но Нат снова положил ладонь на руку матери.
— Пошли домой, — пробормотал он.
Ли быстро отдернула свою руку и посмотрела в лицо Эймоса. Он встретил этот долгий взгляд, не дрогнув. Наблюдавшая за мужем Эспер не могла заметить никаких чувств, кроме истощенного терпения.
— Ради вашей пользы, миссис Кабби, — сказал он убедительно, — вам требуется профессиональный уход.
Ли отвела от него взгляд и отвернулась.
— Пошли, — Нат снова обнял мать и накинул шаль на ее голову. — Не обращай внимания на этого глупого ублюдка. Я буду заботиться о тебе.
Эспер услышала глубокий вздох, и глаза Ли остановились на ее лице. В них была мольба. Но что я могу сделать? — подумала Эспер.
— Вам сейчас лучше пойти с Натом, — сказала она ласково.
Ли выпрямилась в полный рост.
— Да, — ее голос был похож на резкий порыв ветра. — Он и я, как всегда. И ничего больше, не так ли?
Она медленно вышла из комнаты, сын последовал за ней.
Слышно было, как открылась и закрылась парадная дверь. В гостиной воцарилась неловкая тишина.
Эймос откашлялся. Его поврежденная рука быстро распухала и синела. Он мельком взглянул на нее и, сунув ее в карман, обратился к своим гостям, замершим у камина.
— Извините, друзья, — сказал он сердечно с почти естественным смехом. — Ужасная сцена. Все бы отдал, чтобы она не произошла, но в наших старых приморских городах встречаются странные личности. Так как насчет стаканчика спиртного на ночь?
Эммелин наконец зашевелилась и покинула свое убежище. Все это время она стояла за креслом и в оцепенении следила за ужасной сценой.
— Ничто на свете не заставит меня провести и минуту под этой крышей. Будьте добры, прикажите вашему кучеру подать экипаж, — ее голос дрожал, в глазах стояли слезы.
Эймос растерянно посмотрел на готовую разрыдаться англичанку.
— Но, мадам. Теперь нечего бояться. Вы не можете уехать в такой час — поезда нет… и…
— Тогда мы проведем ночь в одном из отелей Салема.
— Н-но несомненно… — нерешительно сказал Эймос, поворачиваясь к Хэй-Ботсу. — Скажите ей, что это просто неприятная случайность; мы глубоко сожалеем, но теперь нет никакой опасности.
Джордж Хэй-Ботс пожал своими массивными плечами. Подозрение и холодное отвращение были написаны на его румяном лице.
— Я совершенно согласен с женой, — заявил он. — Мы немедленно уезжаем.
О Боже! — подумала Эспер. Она понимала, что это безнадежно, но знала, что должна попытаться остановить их.