— Очень хорошо, — ответил он тем же яростным и горьким тоном. — Я был с Ли один раз, двенадцать лет назад. Я не собираюсь объяснять тебе, как это произошло. Я не придал этому значения — так, пустяк, какие бывают у большинства мужчин.
— Зато это оказалось не пустяком для Ли, — произнесла тихо Эспер. — Она думала, что ты любишь ее. Она убила себя из-за этого.
— Ли была сумасшедшей. Ради Бога, Эспер! Я никогда не думал, что ты можешь вести себя как маленькая дурочка.
Эспер подняла голову, и слезы заполнили ее глаза.
— Извини. Не смотри на меня так сурово. Все это было ужасным шоком.
Но гнев Эймоса не утихал.
— Эймос, — сказала Эспер очень тихо, — не отталкивай меня. Я больше никогда не упомяну об этом. Только… — она замолчала.
— Только что? — крикнул Эймос яростно.
Эспер не хотела произносить этого. Она была измучена, опустошена и жаждала только вернуть взаимопонимание, нежность и душевный комфорт.
— Я боюсь Ната, — прошептала она.
— Ерунда! — процедил Эймос сквозь зубы. Но ее призыв был принят. Он заговорил тише. — С Натом все будет нормально. После того как он оправится после этой трагедии, он, несомненно, почувствует облегчение. Должно быть, ему было ужасно трудно сдерживать мать во время обострений ее болезни. Она, видимо, даже кидалась на него, помнишь те шрамы на его щеках?
Да, подумала Эспер с тоской, и, возможно, у нее были причины.
— Нат — это зло, — сказала она. — Он не такой, как другие люди.
— Ерунда, — повторил Эймос, — он угрюмый и злобный временами, я согласен с тобой. Но на самом деле он никогда не делает ничего плохого.
— Он никогда не делал ничего плохого из-за Ли или мысли о ней. Но теперь ее нет.
— Эспер, ради Бога, перестань преувеличивать и толковать об одном и том же. Нат вернется на свое рабочее место через день или два, он будет ловко натягивать заготовки на колодки и ворчать о своем жалованье, как обычно.
— О, мой дорогой, — прошептала Эспер умоляюще, — разве ты не знаешь, что он ненавидит тебя? Он всегда ненавидел тебя. Я думаю, он остался на фабрике, чтобы следить за тобой. А теперь, после того, что сделала Ли, он мог решить, что ты в этом виноват. Я не понимаю Ната, но… — ее голос оборвался.
Но я понимаю его лучше, чем ты, подумала Эспер. Ее мысли мчались, как штормовые океанские волны. Во всем виноват этот город — в нем уживаются добро и зло, насилие, нищета и богатство.
— Пойди и вымой лицо! — велел Эймос. — Ну и вид у тебя. И может, мне позволят поесть спокойно? Ты болтаешь всякую ерунду, — он подошел к туалетному столику и пробежался расческой по своим густым белокурым волосам.