Эспер говорила довольно твердо, и она видела, что, как ни разочарованы были слуги, она убедила и их, и молочника, которому не придется нести новую сенсационную историю в город.
Она спокойно вышла из кухни и поднялась наверх, в туалетную комнату, и тут ее охватил сильный приступ тошноты. Когда он наконец утих, Эспер съежилась на полу, откинув голову к стене. Ее глаза были устремлены на блестящий медный кран. Но вместо крана она видела обмякшее, одетое в черное тело Ли, с которого на крышу капала кровь, как описал это молочник. Она видела Ли, стоящей прошлой ночью в их гостиной с гордо поднятой головой, огромными, горящими, полными слез глазами, устремленными на Эймоса с мольбой и страстью.
— Да, — произнесла Эспер громко. — Это была правда.
Она закрыла глаза, и на нее снова нахлынула дурнота. Отвратительно. Отвратительно. Как он мог… как он мог притворяться прошлой ночью… лгать и не испытывать жалости?
Вернувшийся домой к ленчу, Эймос ворвался к ней с криком:
— Эспер, ради Бога, я искал тебя повсюду! В чем дело, дорогая, тебя тошнит? — он поднял жену с пола и отнес в спальню.
Эспер лежала неподвижно, глядя в обеспокоенное лицо мужа.
— Эймос, ты слышал о Ли?
— Да, я знаю. Это ужасно. Но пусть это тебя так не огорчает. Боюсь, это случилось из-за моих слов о психиатрической лечебнице.
— Нет, — возразила Эспер, садясь и твердо глядя на него. — Это произошло не из-за твоих слов о психиатрической лечебнице, а из-за того, что ты назвал ее сумасшедшей старухой. Ей наконец стало ясно, что ты никогда не любил ее, несмотря на то, что было между вами.
— Эспер! — Эймос свирепо посмотрел на жену. — Ты тоже сошла с ума? Как ты можешь верить этому бреду больной женщины!
— Эймос! Послушай меня. Я не игрушка. Я не ребенок и не восковой цветок, который надо защищать от малейшего сквозняка. Я знаю, что ты был любовником Ли. Но я хочу услышать правду от тебя.
Эймос встал так резко, что Эспер упала обратно на подушки. Он пристально посмотрел на жену сверху вниз, и его лицо было таким же напряженным и суровым, как ее.
— Зачем? — спросил он с холодной яростью. — Какое это имеет значение?
Эспер почувствовала боль, как тупой удар в сердце. За все время их совместной жизни она даже не подозревала, что он может так смотреть на нее. Враг. Они никогда не ссорились, не спорили. Хороший брак, как сказала Сьюзэн, действительно так оно и было. Но теперь Эспер боялась изменить свое мнение о нем. И все же она не могла отступить.
— Это ради нашей любви, — медленно сказала она. — Хотя ты лгал прошлой ночью — и, возможно, тебе пришлось лгать тогда. Я не могу вынести мысли о том, что ты лжешь мне.