Карла, которая хотела было на одном дыхании рассказать Эспер о двух тюленятах, которых они заметили, проезжая по набережной, тут же замолчала. Она привыкла слушаться маму и мадемуазель Арлетт. Марни она тоже слушалась, но по-другому.
Маме не нравилось, когда она называла бабушку этим детским именем — Марни.
— Больше никогда не буду в присутствии мамы, — решила про себя девочка. Бедная мамочка! У нее столько забот. Дедушка лежит больной в Бруклине. А тут еще эта поездка в Европу… Карла даже отступила от бабушки на шаг, пропуская к ней отца. Шофер тем временем нес по дорожке к дому чемоданы.
Девочка нежно осматривала хорошо знакомое место. И конский каштан все тот же. Напрягая в сумерках зрение, она пыталась рассмотреть, сохранился ли еще на дереве шалаш. Карла вдохнула соленый воздух и облизала розовые губы. Не иначе ветром до нее донесло брызги с моря. Она с любовью разглядывала горбатый, словно верблюд дом. Он и вправду напоминал верблюда с оттопыренными ушами.
Девочка последовала за взрослыми. Они вошли в дом через центральное крыльцо и оказались в гостиной. Карла вновь глубоко вдохнула в себя воздух. Ноздри ее затрепетали. Каждая комната этого дома имела свой особенный запах. Все эти запахи были девочке приятны, хотя запах гостиной нравился ей в меньшей степени, чем остальные. Здесь пахло газом, мастикой, а также веточками лаванды, которые Марни держала в кувшинчике с зелеными крапинками, стоявшем на этажерке. В этой комнате перебывало много друзей этого дома. Девочка посмотрела в сторону пианино с открытой клавиатурой. Она знала, что, когда Марни разрешит ей поиграть на нем, оно издаст какой-то дребезжаще-нестройный звук. На этажерке, помимо кувшинчика с лавандой, было много других забавных вещиц. В основном резные безделушки из кости и дерева. Мужчины рода Ханивудов делали их сами, когда уплывали на Большие Отмели.
На столе, стоявшем посредине комнаты, лежала плюшевая подушечка с бахромой, а на ней толстенький томик Библии и еще более толстый альбом с изогнутыми серебряными пряжками. В альбоме не было ничего особенно интересного. Разве что только две фотографии Марни тех времен, когда она была еще молодой. На этих фотографиях все остальные люди были удивительно похожи друг на друга. Марни со смехом говорила, что это от того, что они все Доллиберы. Гораздо больше интереса для девочки представлял стереоптикон и целый ящик поблекших картинок к нему, среди которых были виды Ниагарского водопада, Великих Пирамид, а также падающей Пизанской Башни. В прошлом году во время летней поездки в Европу мадемуазель Арлетта отвела Карлу к этой башне, и девочка увидела ее своими глазами. Ее ожидания обманулись. На картинке у Марни башня производила большее впечатление, казалась более настоящей и таинственной.