– Очень. Надоел даже… Вот я и…
– Весьма интересно, – уточнил майстер инквизитор с показательной задумчивостью. – За комнату уплачивать он не мог, однако тебя, как ты говоришь, донимал просьбами сделать списки; следственно, на это у него деньги находились, а, Отто? Есть у тебя догадки, почему так?
– Нет, – уже не просто поспешно, а торопливо ответил Рицлер, вновь отступив назад, – никаких. Может… значимо для учебы было, вот и…
– Странно, – возразил Курт, снова шагая к переписчику, и своим следующим отступлением тот вперился лопатками в возвышение за спиною. – Мне также известно, что труды он избирал содержания духовного, церковного и даже богословского. Необычный выбор книг для будущего медика, не находишь? Он что же – надумал сменить факультет?
– Я не знаю… – уже совсем потерянно прошептал тот, вскинув к бледному лбу подрагивающую руку, и с усилием провел по нему ладонью, прикрыв веки. – А знаете, – вдруг как-то почти уверенно, хотя и по-прежнему с дрожью, вдруг сказал Рицлер, глядя собеседнику в глаза на сей раз твердо и прямо, – у меня есть перечень всего, что он мне заказывал для переписывания. Хотите, я вам его принесу? На память я не назову вам, чем Филипп интересовался.
Несколько мгновений Курт молча смотрел на переписчика, силясь понять, отчего в нем произошла вдруг столь резкая перемена, а потом неспешно сделал шаг назад, давая тому возможность отойти.
– Принеси, – дозволил он, пытаясь не показать своей нерешительности, и Рицлер кивнул, судорожно махнув рукой в сторону дверцы за рядами столиков:
– В подсобной комнате; у меня записаны все, кто ко мне обращался, с названиями и стоимостью работы, дабы после никто из них не цеплялся ко мне, и вообще…
– Похвальная рачительность, – одобрил Курт, и переписчик, снова кивнув, едва ли не бегом скрылся за дверью.
– Не может быть, – тут же услышал он тихий голос Бруно и обернулся, вопросительно изогнув брови:
– Ты о чем?
– Да ладно тебе, – покривился подопечный. – Я ведь вижу, ты думаешь о том же: врет, гад, напропалую. Скрывает что-то, это самоочевидно, и врет. Но не могу себе вообразить, чтобы он вот так взял и упокоил парня… и как, чем? Отравы ведь не выискали… Что же – он… малефик, что ли?
– Не спеши с выводами, – скорее чтобы остудить собственный пыл, возразил Курт, глядя на закрытую дверь. – Таить он может что угодно, хоть и тот факт, что попросту взял и продал покойному университетскую книгу, что, конечно, преступление, однако ничем, кроме исключения и денежного взыскания, не грозящее.
– Или… может, впрямь не зря все эти шуточки… – предположил Бруно не слишком убежденно. – Ну, насчет наклонностей покойного…