– Ты бледен; снова голова?..
– Эта боль не уйдет, пока я не смогу увидеть то, чего не вижу сейчас. А я даже не могу помыслить, где и что это такое, что именно прошло мимо меня. И кроме этого да отпирающегося арестованного, у меня нет других зацепок. И… самое главное – чем дольше и упорнее он молчит, тем более убеждает меня в том, что ему есть, что скрывать… Это нелогично, и я самому себе не могу доказать, что я прав. Но то, что было сделано сегодня, Маргарет – это было необходимо. Или ты считаешь, мне это по душе?
– Надеюсь, что нет.
Курт грустно усмехнулся, снова взяв ее за руку и чувствуя, как тонкие пальцы дрожат в его ладони.
– А говорила, что поверишь мне – безоговорочно.
– Я тебе верю, – тут же отозвалась Маргарет, снова подсев ближе, однако дрожь в ее пальцах осталась, едва заметная, но явственная. – Даже если ты ошибаешься – я верю, что, по крайней мере, ты нелицемерен.
– Если ошибаюсь… – повторил он тихо. – Если я ошибаюсь… Я всегда этого боялся – того дня, когда узнаю, что человек, оказавшийся в моих руках, невиновен. Что я ошибся.
– Ты справишься, – произнесла Маргарет убежденно, прижавшись к его лбу губами. – Ты сильный; ты справишься.
– «Сильный»… – повторил Курт с улыбкой. – Я тебя сегодня едва не уронил; «сильный»…
– Я говорю не о том. Ты… в тебе есть что-то… – она запнулась, то ли смутившись, то ли попросту пытаясь подобрать нужные слова. – Поверь женской интуиции, ты – не такой, как все. В тебе есть… vitalis[100], понимаешь? Ты обладаешь крепким духом, и тебе многое под силу; я увидела это в первый же миг нашей встречи, я поняла это сразу.
Он прикрыл глаза, обняв хрупкие плечи, и вздохнул, прижав Маргарет к груди.
– Спасибо, – шепнул Курт тихо. – За то, что ты есть, – спасибо…
Когда он проснулся, за окном было темно; Маргарет сидела на низенькой скамеечке подле стола, склонившись над его курткой с иглой в руке.
– Я зашила твой рукав, – пояснила она в ответ на его вопрошающий взгляд, улыбнувшись. – И воротник – наверное, когда ты прыгал по университетскому саду, разошлось два-три стежка, но если не зашить сейчас, после пойдет дальше.
– Интересно, – произнес Курт с усмешкой, – сколькие из живущих ныне могут похвастать тем, что им штопают одежду особы графских кровей…
– Самодовольный и высокомерный нахал, – отозвалась Маргарет, обрезая нитку, и, бросив куртку на стол, подсела к нему, обняв. – Поднимайся. Приходил твой помощник, Бруно. Какой-то человек явился в Друденхаус, ища тебя, и за тобой решили послать – Бруно сказал, это что-то важное, связано с твоим делом.