Бруно допросили тоже – как единственного, слышавшего его разговор с покойным. Подопечный, который, к немалому удивлению Курта, не стал после произошедшего более враждебным, отвечал четко, невозмутимо и почти дерзко – видимо, его неприязнь к Конгрегации, переходящая временами в наглую агрессию, с лихвой заменяла выдержку.
Керн сидел в стороне, не глядя на говоривших и не произнося ни звука во все время этой тягостной беседы. Его опросили последним; Курт, пользуясь тем, что в коридоре нет посторонних, под пристальными взглядами подопечного и старших сослуживцев прильнул ухом к двери, стараясь расслышать звучащие внутри слова. Поначалу он прислушивался, едва разбирая, а спустя минуту уже безо всякого напряжения мог слышать перебранку на все более повышенных тонах.
– Вы доверяете лишь слову этих двоих, – как и ожидалось, не преминул заметить curator, – а между тем один из них подозревался в покушении на следователя Конгрегации…
– И обвинение было снято, – зло откликнулся голос начальника.
– …а другой – бывший преступник, приговоренный к повешению за убийства.
– Окститесь, это было больше десяти лет назад – он был мальчишкой!
– Это дела не меняет! И даже если попытаться забыть грешки его детства, то можно припомнить события годичной давности!
– Вы снова за свое?
– Он профукал всех свидетелей! И это, опять же, лишь с его слов можно говорить о том, что их смерть не на его совести в более буквальном смысле!
– По тому делу было проведено расследование, и его оправдали полностью!
– А тот факт, что подозреваемый ушел с важной документацией, вас, конечно, не смущает!
– Это не доказано – во-первых! – рявкнул Керн в ответ. – А во-вторых, господин попечитель чистоты рядов Конгрегации, попросите Господа на Рождество подарить вам крупицу совести! Парень выбрался едва живым и покалеченным! А информация, что он сумел собрать, между прочим, важности весьма и весьма немалой! С медведем стравился щенок и выжил с хорошим клоком шкуры в зубах, а вы пеняете на то, что он не приволок вам тушу целиком?!
– А вы придержите эмоции, майстер обер-инквизитор! И не смейте на меня повышать голос!
– А то что? – немедленно откликнулся Керн. – Я не имею желания противиться соблюдению законности и не против того, чтобы вычищать из Конгрегации недостойных. Но всему есть мера! И я не вижу никаких причин к тому, чтобы даже на один миг приравнять действующего следователя с отличными рекомендациями к еретику-самоубийце! Он сознался и удавился, чтобы не попасть на костер, потому что был ви-но-вен! И это – все! Ваше расследование закончено! Не смею задерживать!