XVIII век, как известно, был веком просвещенного абсолютизма.
Если что и поражает наблюдателя в этом веке, — так это какое количество способных монархов вдруг возникло по всей Европе; в тех же случаях, когда монархи оказывались не очень способны, вроде Петра III или Павла I, им быстро доставалось табакеркой в висок от сознательной элиты.
Это, если вдуматься, удивительно. Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Ни до, ни после никакая абсолютная власть не демонстрировала такой повальной эффективности.
Римские императоры были воспитаны высочайшей и свободолюбивой культурой, и то на одно столетие на десять выродков попадался один Тит. В XX веке на десяток Дювалье и Маркосов приходился один Пиночет. Загляните в историю длинноволосых Меровингов — это ж паноптикум! И вдруг, в XVIII в. — такая поголовная эффективность.
Феномен просвещенного абсолютизма объясняется довольно просто: это первый в истории случай модернизации сверху. Европейские монархи пытались угнаться за Англией, не приватизируя при этом, как в Англии, большинство функций государства, а насаждая модернизацию сверху. Это был гонка на выживание: неэффективные просто исчезали из истории. Их завоевывали и расчленяли.
Возьмем, к примеру, историю двух соседних стран — Пруссии и Польши. Обе находились в центре Европы, географические позиции обоих были совершенно незащищены. Польша не провела никакой модернизации и была расчленена.
В Пруссии к власти пришел Фридрих Великий, мечтательный юноша, пытавшийся в детстве бежать из дворца, и великий вольнодумец. Для него корона была «просто шапка, которая не спасает от дождя», а про христианство он как-то выразился, что изобрели его фанатики, а верят в него идиоты. Патриот из Фридриха был, по нынешним временам, некудышный: он терпеть не мог даже родной язык. Со всеми своими приближенными он беседовал по-французски, а немецкий был для него «язык, на котором говорят с лошадьми».
Однако этот романтичный юноша железной рукой внедрил в Пруссии абсолютно либеральные законы, совершенно неподкупную бюрократию, увеличил прусскую армию с 80 тыс. до 195 тыс. человек, и в своем дворце Сан Суси обходился двумя пажами и не имел персонального слуги. Что бы Фридрих сказал о 26 дворцах Путина, я предоставляю представить вам самим.
Причина реформ Фридриха Великого была очень проста: растянутая посереди Европы Пруссия без подобных реформ просто прекратила бы существование. С ними она в конце концов стала Германской империей.