Врата Скорби (Маркьянов) - страница 11

   - Я Дон-восемь, вызываю Рубеж-сорок два, прием!

   В Адене - а они уже были почти что в городе, между Аденом и городом-спутником Шейх Усман было всего то пара километров - связь была прекрасной, тем более то на такой мощной рации. Это когда идешь по маршруту - горы так экранируют, что большую часть маршрута идешь глухим и слепым и случись чего - отбиваться придется, рассчитывая только на самого себя.

   - Рубеж сорок два, принимаю хорошо.

   - Рубеж-сорок два я Дон-восемь, прошу результаты авиаразведки по трассе до Катаба и далее на Сану

   - Дон-восемь, птица прошла, результат нулевой, как понял?

   - Рубеж сорок два, тебя понял.

   - Дон-восемь, сообщи свое местоположение

   - Рубеж сорок два, нахожусь на подходе к Аль-Мансур, боеконтакта не имею.

   - Дон восемь - принял, конец связи...

   То, что птица прошла и результат нулевой - это еще ничего не значило. Разведка была здесь не армейская - на разведку летали старенькие С-5 и разведка велась чисто визуальной методой по принципу: видишь кого то? - нет. И я нет. Пока даже до Катабы пройдешь - десять раз все поменяется.

   Аккуратно повесив гарнитуру рации на свое место, хорунжий подключился к ТПУ

   - Дон-восемь, снизить скорость, мы в городе...

   Шум от двигателя стоял такой, что без ТПУ никто ничего бы не понял...

   Волею судьбы, казакам пришлось осваивать новые для себя профессии - казачьей лавой здесь не решалась ни одна проблема. Да и какая к чертям казачья лава - автоматами и пулеметами посекут и все. Вон, кони только у разведчиков и дальних патрулей остались. Прошло время кавалерии, прошло, теперь сидишь, да солярным выхлопом дышишь. И время честной войны тоже прошло - теперь фугас норовят подложить на дороге, да нож в спину воткнуть, если из расположения по делам отошел. Старики было-к рассказывали, как на Кавказе службу ломали - все мальцами тогда еще были, слухали. А тут ведь похлеще Кавказа будет...

   Их было немного - всего тридцать человек. Тридцать человек на шести машинах, из которых две были блиндированные, с блиндированным, фабричной выделки корпусом, из армейских арсеналов, и еще четыре - обычные грузовики, приспособленные для такого нелегкого и опасного дела, как проводка конвоев.

   Блиндированные машины были армейские, кузов Екатеринодарского танкового на лицензионном чешском шасси Татра-92, выпускаемом по лицензии в Москве. Бронированные листы кузова, на которые казаки наварили еще по одному листу - чтобы с гарантией выдерживали пулеметный обстрел, а заодно и чтобы нарастить борта для езды стоя. Мешки с песком под ногами - для защиты в случае подрыва на фугасе. Невелика защита, но хоть что-то. Вместо одного крупнокалиберного пулемета или противотанкового ружья, как на армейской версии казаки обычно ставили списанную из армии счетверенную установку пулеметов Максим, предназначенную для ведения огня по низколетящим самолетам. В армии такие установки считались давно устаревшими - огонь Максимов мог сбить только совсем уж устаревшие и тихоходные самолеты, армия давно перешла на лицензионные швейцарские многоствольные Эрликоны** и длинноствольные пушки калибра до ста семи миллиметров - против бомбардировочной авиации. Испытывались первые зенитные ракеты, управляемые по радио. Ну а счетверенки доставались казакам - среди казаков было много тех, кто ломал действительную службу еще в двадцатые, для них Максим был роднее родного. Ну а мощь огня счетверенки была страшной - шквал огня позволял даже особо не целиться.