И опять чёртов парень испортил так хорошо задуманный ход.
– У меня вообще-то сестра была старшая, – немного смущённо начал Роман. – Ну, вы ж знаете, Владимир Григорьич…
Он повернулся к Наде, заговорил торопливо, жарко, словно боялся передумать:
– Ниной её звали. Нина Константиновна Седых. Год рождения – пятнадцатый. Родилась в Смоленской области, в Перхутково. Я сам оттуда. Ничего там от нашей деревни не осталось. Одни воронки. Как, сгодится?
– Сгодится, Владимир Григорьевич? – умоляюще взглянула на Тимофеевского Надя.
Тот отвёл глаза, решил больше не упираться, не брать грех на душу. Чёрт с ними, пусть попытаются спасти мальца, авось получится.
– Думаю, годится, – одобрил Тимофеевский. – Ты поняла, Надежда?
– Ага.
Надя кивнула. За всё время жизни в отряде так и не смогла привыкнуть, что он всегда разговаривает с ней, как с маленькой.
– Умница. Роман тебе все подробности про их семью расскажет. Ты, значит, запоминай. Так и скажешь, значит. Всё безопасней. А там пусть проверяют! И немец твой тебя не найдёт, если что. А больше, говори, ничего и не помнишь. Имей в виду, если чего заподозрят, пытать будут…
Тимофеевский испытующе посмотрел на неё, озабоченно почесал в бороде.
– Не волнуйтесь, Владимир Григорьевич, – заторопилась Надя, – не заподозрят. А пытать меня всё равно бесполезно, я ж ничего не знаю, – улыбнулась она. – Откуда мне знать-то? Нешто я партизан видела?..
Командир, однако, на шутку не отреагировал, неодобрительно покачал головой.
– Знать-то ты знаешь много…
Он вздохнул, помолчал.
– Ну, лады! Авось пронесёт, – в конце концов заключил он. – Так, значит, и порешим. Давайте, значит, отправляйтесь. Чтоб к рассвету были на дороге. Самое милое дело, Надюха, тебе утром через пост идти, когда движение побольше… Всё безопасней… Ну, с богом, пять минут на сборы, я вас через болото проведу.
Партизаны ушли.
Надя начала спешно собираться.
Лишь бы Алёша выдержал…
А уж она-то всё осилит, только бы он дотянул, только бы дотянул…
Тем же поздним вечером, почти в то же самое время тускло светилось окно в одиноком доме на окраине Дарьино, у самого леса. Внутри дома в изобилии горели свечи.
Вера вышла из чулана, держала в руках потрескавшуюся деревянную икону с изображением Иисуса Христа. Внезапно новая мысль пришла ей в голову. Она отложила икону, сняла с этажерки оставшуюся от отца толстую книгу «Атлас мира». Перелистала, вынула спрятанную между страниц небольшую цветную фотографию Сталина, давным-давно, ещё до войны, вырезанную ею из журнала «Огонёк» и наклеенную на картонку. Некоторое время она размышляла, переводила напряжённый взгляд с главнокомандующего на Христа. В конце концов решила в пользу усатого Вождя. Доверия сейчас к нему было больше.