– Он хочет, чтобы твоя фотография была на обложке.
– Но, Верушка…
– Считай, это моя маленькая благодарность. – Она подмигнула Лили и встала. – Пеппи Браун свяжется с тобой, чтобы назначить время съемки, а потом кто-нибудь из редакторов позвонит насчет интервью.
То, что муж Верушки хотел видеть фотографию Лили на обложке «Таунхаус», – отличная новость. Но Лили беспокоилась, как на это отреагирует Роберт, и чувствовала себя еще более подавленной. Она надела пальто и собралась уходить. Роберт разговаривал в баре с незнакомой пожилой женщиной. Она понимала, что муж не желает ее видеть, но нужно предупредить о своем уходе.
– Извините, что перебиваю вас, – обратилась она к женщине, лицо которой было неестественно гладким для ее возраста, а щеки – пухлыми, как у голландской молочницы. – Роберт, у меня ужасно болит голова. Ты сам заберешь коляску и Уилла, или мне отвезти его домой?
– Можешь забрать его, – быстро ответил он, не глядя ей в глаза.
Лили удалось усадить малыша в коляску и войти в лифт, не расплакавшись. Уилл тоже оставался спокойным. Но как только она вышла на Пятую авеню и направилась в сторону Медисон, в глазах у нее появились слезы.
«Роберт прав: я не подумала о последствиях. Станет ли эта статья последней соломинкой в наших отношениях? Сможет ли Роберт простить меня?»
Лили искала в сумке упаковку носовых платков, как вдруг услышала шаги за спиной.
– Подожди секунду! – Холодный ветер развевал полы пиджака Роберта, его шелковый галстук был перекинут через плечо.
– Что ты делаешь здесь раздетый? Ты ведь простудишься, – пробормотала Лили, смахнув слезинку.
Он взял ее за локти, притянул к себе и посмотрел прямо в глаза.
– Хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя. Ты поступила глупо и безответственно, но все равно я люблю тебя. Просто пообещай, что будешь рассказывать мне, над чем работаешь. Если это как-то может повлиять на нашу жизнь, мне следует знать заранее.
– О, Роберт, я обещаю. Больше никогда, даю слово. – Лили почувствовала такое облегчение, что ее голос задрожал. – Я совсем не хотела, чтобы тебя выгнали. Даже представить не могла, что такое случится.
– Я знаю. Именно поэтому ты должна была сказать мне. Твоя статья спровоцировала огромный скандал. Ты даже не представляешь…
– Но где же их чувство юмора?
– Лили, у этих людей его просто нет.
– Тогда зачем тебе вообще нужен этот клуб?
– Ох, не знаю… Возможно, потому, что самые влиятельные люди в городе регулярно ужинают там. Или потому, что мой прадед был одним из его учредителей, – с сарказмом произнес он. – Лили, мне казалось, ты понимаешь, что я хожу туда вовсе не потому, что обожаю махать ракеткой. Признаюсь честно, я бы ни капли не сожалел, если бы мне вообще больше не довелось сыграть в теннис.