— Ты не пришел бы в такое состояние, полагаю. Возможно, у тебя был сильный приступ паранойи… — заключила она.
— Ты нужна мне, я должен расспросить тебя о нашей встрече и моем присутствии в Африке, — сказал Натан.
Рода встала, взяла из вазы грейпфрут и принялась разделять его на дольки.
— Хочешь? — она протянула ему несколько долек.
Кисло-сладкий вкус мякоти освежил Натана.
— Расскажи еще о Руанде, о Катале, опиши обстановку… — попросил он. — Мне нужно восстановить эти события в памяти.
— Это довольно сложно… Когда 6 апреля 1994 года самолет президента хутус Жувеналя Хабьяримана был уничтожен в воздухе ракетой, Руанда вновь оказалась охваченной расовой ненавистью и межэтническими конфликтами между племенами хутус и тутсис. Хутус расценили это покушение как оскорбление и объявили, что час «окончательного решения» настал. Призывы к убийству приняли массовый характер: тутсис, их сторонники и все, кто противился действующему режиму, подлежали истреблению. Это было массовое убийство. После трех месяцев гражданской войны и миллиона смертей армия тутсис — Руандский патриотический фронт — сумела завладеть страной и взять власть в свои руки. Ситуация была драматической: сотни тысяч тутсис укрылись в соседних государствах — в Танзании, Уганде… Около полутора миллионов хутус достигли Заира, нынешней Демократической Республики Конго.
— Таким образом, лагерь в Катале был стоянкой хутус?
— Да, и всего населения района Гомы.
— Опиши это место.
— Один километр на два между вулканом и лесом. Двести гектаров грязи, лачуг и паразитов, где царили преступность, дизентерия и добрая старая холера… Пятьдесят тысяч беженцев, около шестидесяти гуманитарных организаций…
— Шестидесяти?
— Это не так уж и много. Единственная организация, в основном специализировавшаяся на общественной деятельности, управляла лагерем в координации с представителем Верховного комиссариата ООН по делам беженцев, другие тоже вносили свой вклад.
— Ты знаешь, почему я пришел к вам, к «Одной Земле»?
— Да, Паоло Валенте, глава психиатрического комитета, подобрал тебя на дороге и привез к нам.
— Я был с ним знаком?
— Полагаю, вы познакомились в самолете или в аэропорту Гомы, больше я ничего не знаю…
— А ты меня до этого видела?
— Никогда.
— Ты говорила, что я был журналистом, а не знаешь, я работал на какой-нибудь конкретный орган печати?
— Мне кажется, ты был внештатником, продавал репортажи в различные журналы.
— А не могла бы ты описать того, кем я был в то время, нарисовать портрет Александра Деркура?
— Психологический?
— Да.
— Александр был человеком веселым, образованным, элегантным, иногда немного… агрессивным в своих реакциях. Ты пленил всех, ты был как дыхание свежего ветерка, но думаю, что мне больше всего запомнилось твое общение с детьми…