— Фауны — нету! — кричал он с лестницы. — А флору эту самую мы сейчас… Мотря! — позвал он сверху стряпуху.
— Чаво? — откликнулось откуда-то снизу.
— Куда книжку мою подевала?
— А на чо она мне, книжка твоя?..
Учитель приволок с чердака пыльную книжицу.
— «Живописное обозрение», — похвастался он. — За целый год… Туг все есть, как в Библии. У одного майора жена сбежала, так он объявление о розыске ее тоже здесь пропечатал… Флору — это мы сейчас. Помню, была такая… Вот! — торжественно возвестил он, протягивая исправнику раскрытую книгу.
Аккуратов увидел изображение толстой и голой тетки лет эдак тридцати, которая нахально валялась в густой траве, прижимая к пышной груди букет цветочков. И — порхали над ней бабочки.
А под картинкой было написано: «Флора».
— Ну и стерва баба! — сказал Аккуратов. — Ни стыда у ней, ни совести… Однако занятная штука. Ну-ка братец, поближе к свету… Здорово нарисовано!
Однако казенная бумага ждала ответа, и Аккуратов заскучал:
— Ученость — она, брат, наука! Нехорошо, что ты овцу зарезал… А книгу эту я забираю у тебя. Негоже при школе, где дети учатся, такие книжки сомнительные содержать. Говоришь, тут майор жену ищет? Я вечером почитаю… А дрова не воруй!
Покинув школу, Аккуратов решил отправиться к ссыльному.
«Должен все знать, — размышлял исправник дорогой. — А то какой же он ссыльный, ежели не знает чего?»
Но прийти к Земляницыну только затем, чтобы расспросить о флоре и фауне, он считал неудобным. Гораздо удобнее нагрянуть с обыском!..
— Приятного здоровьица! — сказал Земляницыну, входя. — Уж вы не серчайте… служба! Отца родного продашь… присяга! Разрешите обыскать вас.
Встряхнув матрас и ощупав подкладку пальто, Аккуратов зачем-то долго глядел в кадушку с водой; что он там увидел — одному богу известно. Искал неумело — не было столичного опыта. Потом исправник подошел к книжной полке.
— Неужели все прочитали? — спросил. — Я-то вот долго читать не могу; у меня крапивница начинается. А вот доченька моя, Липочка… она — да, любит! Ну а как ваше отношение к разным царствиям, позвольте узнать? — издалека начал исправник.
Никита слегка улыбнулся:
— Мое отношение к царизму… оно вполне понятно: я бы че сидел здесь, если бы относился к нему, как вы, к примеру.
— Мы-то сидим здесь, — ответил Аккуратов. — А чего вам в Москве да Питере не хватает?.. Ну а к растительному царствию вы, простите, как относитесь?
— Да никак не отношусь, — ответил ему Никита. Копаясь в книгах и ничего в них не понимая (всюду цифры, цифры, цифры), Аккуратов снял одну книжку с полки, и тут на пол выскользнул плотный конверт с громадным штампом.