— Я делаю все, что мне советуют в полиции, — спокойно уверила Флоренс. — С развода прошло два года. Я имею право на личную жизнь.
Выражение лица Кармелы смягчилось:
— Браво! Узнаю свою сестренку! — Она хотела дать той еще несколько наставлений, но благоразумно сдержалась. — Обещай, что позвонишь мне, если только почувствуешь опасность. Обещаешь?
Флоренс скривилась:
— Мне поклясться на крови?
Зазвонил телефон, Кармела ответила традиционным приветствием, некоторое время поговорила, затем протянула трубку:
— Тебя. Грегори.
— Привет. Как дела?
— Ты и вправду хочешь знать? — Голос у него был низкий и хрипловатый, как будто они были наедине и он шептал эти слова ей в ухо. Флоренс едва удавалось сдерживать зашевелившееся в глубине чувство.
— Как прошел полет? Как тебе Кэрнс?
— Замечательно. Но лучше, если бы ты была со мной.
У нее перехватило дыхание.
— Мне пора идти, у нас много покупателей.
Показалось, что он засмеялся.
— Береги себя, Флоренс. Позвоню тебе вечером.
Она положила трубку. Кармела удивленно изогнула брови:
— Не о чем поговорить?
— Чтобы ты свернула шею, подслушивая? — Фло смеялась, а в глазах у нее замерцали таинственные искорки. — Ни за что!
После обеда на них обрушился шквал покупателей, было уже почти семь, когда Флоренс закрыла магазин и села за руль фургона. Она собиралась принять душ, а затем полакомиться кусочком жаркого со свежей хрустящей булочкой и посмотреть какой-нибудь остросюжетный фильм.
Лето вступало в свои права, погода становилась все жарче, отметила она, въезжая на фургоне в тоннель, ведущий в подземный гараж. Флоренс вставила ключ, дверь гаража поднялась, и она поставила машину на место. Выключила мотор, взяла сумку и кожаную папку с документами, вышла из кабины и направилась к лифтам.
— Думаешь, такая умная, что нашла себе нового мужика, да?
Флоренс застыла на месте, скованная страхом. Ролстон выступил из-за бетонной колонны. Спокойствие, только спокойствие! Попытайся действовать логически, кричал внутренний голос.
— Как ты сюда вошел?
— Включи воображение.
Он был выше, крупнее ее, она узнала этот нездоровый блеск в водянисто-серых глазах, жестокий изгиб рта.
Инстинктивно она отодвигалась к лифту.
— Даже не думай, — отрезал Ролстон. — Не выйдет.
Фургон… Если бы только ей удалось закрыться в нем, она была бы спасена. Но дверь заперта, и, пока добежишь, вставишь ключ, он успеет схватить ее.
Ладно, если нельзя убежать, выбор все равно остается. Во-первых, можно какое-то время говорить с ним. Во-вторых, если первое не принесет результатов, можно драться.
— Я думаю, нам нечего обсуждать.