— В деревне то же самое говорят.
— Вот тебе и нужно было держаться подальше.
— Почему?
— Ты же теперь герой.
Иво покраснел и покачал головой. Он поднял Сильву и показал ей платок. Рассказал, что однажды перевязал ее платком пулевую царапину, что порой засыпал с этим платком под головой.
— Так делают маленькие мальчики.
— Да.
— Но ты уже не маленький мальчик.
— Я хотел бы им быть. Пока ты маленький, можно заниматься лишь одними замечательными вещами: руками ловить рыбу в ручье, или бросаться снежками, или…
— …или дергать за косички маленьких девочек.
Иво рассмеялся. Вспомнил, как гнался за Сильвой, потому что она не хотела говорить, что кричала им вслед ее сестра.
— Не забыл еще? — спросила Сильва. — Тогда ты очень злился.
— Ты отказывалась перевести. Еще сказала: «Нельзя, чтобы кто-нибудь понимал цыганский язык, если он не цыган». А я пообещал стать цыганом.
— И не стал. Теперь хорошо, что не стал.
— Нет, не хорошо, — возразил Иво. — И лучше бы мне не быть солдатом.
— Да вы ведь и тогда играли в войну. А нашим единственным оружием был наш язык. Вы никогда не знали, о чем мы сговариваемся.
— Мы играли в войну, но вечером, перед тем как идти домой, снова относились друг к другу по-доброму.
Они прошли дальше, вглубь леса, вспоминая, как бывало тогда, и все было почти как тогда. На пригорке они увидали облако, над горами оно плыло на север. Солнце казалось блекло-желтым, вдруг стало очень холодно, неожиданно они очутились посреди облака. Пошел снег, ранний первый снег в этом году, и они поняли, что зима настанет суровая и долгая. За церковью попрощались. Иво бормотал, что вернется, что придет еще, но Сильва покачала головой.
— Ты не можешь больше рисковать.
Он крепко прижимал ее к себе и уверял, что готов всем рисковать. Возможно, Пьер доставит ей весточку от него, Пьер — иностранный рабочий, француз…
— Никто не должен знать.
— Да пусть все знают.
Сильва поглядела на него и сглотнула комок в горле.
— Ты не понимаешь, — выдавила она из себя, — совсем ничего не понимаешь. Возможно, ты вернешься. Возможно, будешь потом здесь жить. Если тебе повезет. Но нас к тому времени давно тут не будет. Теперь уходи.
— Куда?
— Куда хочешь. Только уходи.
— А ты?
Она достала из кармана камешек. Из тех, что попадаются на дне ручья.
— На, возьми. Только это от нас и останется.
— Бессмыслица какая-то. Ну давай.
Возвратившись обратно в деревню, Иво заметил, что за ним тянется след. По деревенской улице пролегли в снегу следы от ворот к воротам, и каждый мог узнать, куда ходил сосед.
Попозже Иво наблюдал из окна трактира, как снежные хлопья мельчали и уплотнялись. Напротив него сидел ортсгруппенляйтер и рассуждал об охоте. Он завел новую собаку: редкие способности, особенно пригодна для охоты на лис. Разговор шел о собаках и ружьях, пока они напивались, а потом снова о войне, о потрясающих победах. Старая Ага