— Добрый вечер, мсье Галан, — произнес Бенколен, не меняя позы и не отрывая глаз от пляшущих языков пламени. — Мы вас ждем.
Человек подошел. Я поднялся с кресла, а Бенколен повернулся к нему лицом. Пришелец был высок — почти одного роста с сыщиком. Под великолепно сшитым фраком чувствовалось налитое силой тело. Человек держался с непринужденным изяществом. Изяществом, похожим на грациозность белой кошки, не сводящей с меня желтых глаз. По-своему он был очень красив или, скорее, мог быть красивым, если бы не одна черта. Нос его был не просто горбат, он был чудовищно искривлен и вдобавок багрового цвета. На фоне тонкого лица, волевого подбородка, высокого чистого лба, густых черных волос, миндалевидных серо-зеленых глаз — на фоне всего этого носище казался хоботом неведомого животного. Человек улыбнулся. Улыбка придала лицу дружелюбие, но нос сделал саму улыбку несколько зловещей.
Прежде чем заговорить с нами, пришелец наклонился и обратился к кошке.
— Ко мне, Мариетта, — сказал он ласково. — Не надо шипеть на моих гостей. Иди ко мне.
У Галана был глубокий, хорошо поставленный интеллигентный голос. Он владел им, как опытный органист своим инструментом. Взяв кошку на руки, Галан уселся неподалеку от камина. В нем чувствовалась не только физическая сила, но и огромная интеллектуальная мощь.
— Прошу извинить, — произнес он приятным, располагающим тоном, — за то, что заставил себя ждать. Много воды утекло, мсье Бенколен, со времени нашей последней встречи. А это, — кивок в мою сторону, — несомненно, ваши коллеги?
Бенколен представил нас. Теперь он стоял, небрежно опершись на каминную полку. Галан коротко кивнул вначале Шомону, потом мне. Затем он перевел взгляд на детектива и принялся его внимательно изучать. Лицо Галана приняло довольное выражение. Оно просто засветилось удовлетворением. Подергав красным карикатурным носищем, хозяин дома улыбнулся.
— Я вижу вас сегодня впервые за много лет. Мой друг Бенколен стареет. Время не щадит и его; эта седина в волосах… Сейчас я смог бы разорвать вас в клочья.
Он распрямил плечи, ласково поглаживая сильными, слегка приплюснутыми на кончиках пальцами шею кошки, которая продолжала смотреть на нас желтыми настороженными глазами.
Неожиданно Галан повернулся ко мне:
— Вас, мсье, наверняка интересует это. — Он чрезвычайно нежно прикоснулся к своему носу. — Да, я вижу, что очень интересует. Попросите рассказать мсье Бенколена — это произошло по его вине.
— Как-то нам пришлось схватиться на ножах, — сказал Бенколен, изучая рисунок ковра. Сейчас он действительно казался старым: тощий, усталый, изношенный Мефистофель с иссохшей кожей. — Мсье Галан полагал, что является мастером в этом искусстве апашей. Ну, мне и пришлось стукнуть его рукояткой ножа — я не очень хотел использовать лезвие…