См. его книгу „Dogme et Critique“. Правда, Ле-Руа защитник западного православия, тогда как большинство родственных ему по духу русских интеллигентов хочет остаться верными заветам православия восточного, — но это не может служить существенным препятствием: превращение католического модернизма в католический, замена буквы „т“ буквой „тета“ едва ли потребует особенно продолжительной и напряженной творческой работы.
Наши „мистические анархисты, конечно, также были прагматистaми, сторонниками философии действия. религиозного „action directe“, если позволительно так выразиться; но чтобы почувствовать всю разницу между ними и мистиками типа Джемса, достаточно обратить внимание на то, что „анархизм“ Джемса прекрасно уживается с методом „радикального эмпиризма“, в то время как лозунгом наших анархистов было, как известно, „революционное“ восстание против всякого эмпиризма, их согревала надежда пробить брешь в „пошлой действительности“, „исступленно колотясь головой о стену“ и т. п. Mutatis mutandis, различие здесь такого же калибра, как между безукоризненно изящным джентльменом, парижским „революционным синдикалистом“ Лягарделем и каким-нибудь русским махаевцем-экспроприатором.
Русск. пер. Капелюша, изд. Мысль“, 1906. Мировые Загадки, гл. 1.