Сакар стал потихоньку брать себя в руки, как перед выходом на боевой рейд в горы Синегории, где нет уверенности, что все они вернутся в лагерь их таксиархии. Им светила дорога на рудники лет на пятнадцать, где бы они подохли, не видя даже Солнца.
Судья, видимо охрипнув от оглашения обвинения и запив его чем-то из стоявшей рядом чаши, сразу приободрившимся голосом спросил их:
— Обвиняемые! Что вы можете сказать в свое оправдание?
Сакар встал и начал говорить в свою защиту:
— Дак, такого ж не было, спросите хоть кого, кто был там! Можете спросить у хозяйки? Али еще у тех, кто там был!
— Патрулем Корпуса Синей Стражи были опрошены несколько человек, присутствующих в кабаке «Красная Шапка»! В вашу защиту, кроме Кельги и двух поданных Беловодского княжества, никто не дал показаний! — обвинитель торжествующе посмотрел на Сакара, ставя его перед неизбежными доказательствами.
Ну да, кому захочется связываться с этими зверями в лице синегорцев, подумал про себя Сакар, им с Дэггатом надо было срочно увильнуть от благотворного махания кайлом, в пользу казны Раввены.
Между тем, разошедшийся обвинитель продолжал зачитывать текст обвинения.
— Факты, подтверждающие показания синегорских граждан, также подтверждают несколько очевидцев, бывших там, которые утверждают, что данные обвиняемые — и указующий перст обвинителя повторно уставился на них — напали на них из-за их национальных верований.
— Э-э, судья! если бы я в ихнем селении оскорбил кого-нибудь или, испепели меня Солнце, обидел ихнюю девку! Энти синегорцы враз примотали бы меня к столбу, в самом центре селения, моими же кишками, а тута они обидели раввенку, а я молчи? Али не так, судья!? — во время, несвойственной ему длинной речи, у Сакара на лбу даже выступила испарина. Одновременно он придерживал Дэггата за руку, чтобы тот не ляпнул чего-нибудь, окончательно решавшее их судьбу в пользу рудников.
Судя по взглядам «синяков», те были на стороне друзей, но здесь все решали судья и обвинитель.
— На стороне синегорских граждан, также показания восьми свидетелей, и я не могу сомневаться в виновности кровных родственников и охраны, наместника Синегории Ков-эн-Ра!
Теперь все ясно, им хана. Эти свидетели там хоть были? Сакара так достала несправедливость суда, что он подумал, что в лозунгах «Раввена для раввенцев» появилось что-то близкое и ему по духу, и он начал поневоле симпатизировать взглядам «младораввенцев».
Оглянувшись назад, он увидел ошарашенные глаза «вояки», который понял с какими «врагами народа» он давеча беседовал в кутузке.