Юнний, закряхтев и с видом жалкого сироты, лишающегося последней корки черствого хлеба, достал из-за пазухи еще один двойной денарий, бросив его в плошку. Единственным утешением для него о потерянном денарии, было повторение трюка с мгновенным исчезновением серебряной монеты из кучки меди.
Темал злорадно сказал:
— Это, все-таки, касается Игры Смерти, два «конопаса» осторожно узнали, где находится особнячок Сая Альвера. Остальные допытывали об охране Сая и осмотрительно изучали окрестности, примыкающие к его берлоге.
Юнний недоуменно спросил бывшего дината:
— Интересно, что это так укргуры, всполошились? Какая им разница, если на Сая уже открыла охота Триада. Слушай, а разве «синяки» и «красноперые», они не заметили этих подозрительных степняков?
Темал, с презрением к своим бывшим собратьям, лишь бросил сквозь зубы:
— У нынешних «синяков» своя охота. «Красноперые» же, заинтересованы в пресечении нарушений правил торговли, удачливых и процветающих торговцев и после получения своей доли, закрывают глаза на их дальнейшие нарушения. Конечно, все это не относится к ставленникам Слуг Народа те, что хотят, то и воротят в торговле.
— Да, это верняк, ныне у «красноперых павлинов» свое гнездо и свои яйца, им нет дела до кучки укргуров, мало ли этих степняков, нынче бродит в Морите — светочи свободы и справедливости.
Темал, если что-то будет, свистни, в долгу не останусь. Ты ведь меня знаешь!
Тот лишь кивнул головой вслед, торопящемуся Юннию и начал заунывно:
— Люди до-о-брые! Подайте борцу за сва-а-абоду раввенского народа!
Юнний несколько раз сворачивал в переулки, проверяя, не следит ли за ним кто, а потом, резко меняя направление, сворачивал.
Сам то он считал, что до него никому нет никакого дела, но это было непременное условие человека, на встречу с которым он шел. Тот с умыслом мог проверить его, выполняет ли он все его требования по соблюдению необходимой секретности.
Он вышел из кривого и извилистого переулка, возле неказистой харчевни «Крепкий пень» проклиная за сверхосторожность того, с кем он должен был сегодня встретиться.
Продолжая громко осыпать ругательствами чересчур осторожных людей, которым повсюду мерещится слежка, он с брезгливой гримасой посмотрел на подошву башмака, испачканного в кучке дерьма. Кто-то, видимо нарочно, оставил его там для него, дабы он не шастал по темным закоулкам, мешая «честным» людям совершать свой промысел в этих укромных местах.
Он тщательно принялся счищать о край большого пня, торчащего возле входа, испачканную подошву башмака. Видимо, из-за этого крепкого пня харчевня так и называлась, чтобы не мучиться, выкорчевывая пень, убив, таким образом, двух зайцев и пень оставили и название харчевни удачно прилепилось.