Тщательно очистив обувь, все еще обозленный Юнний, зашел в невзрачную харчевню. Войдя со света в полутемное помещение, он прищурился и немного постоял, чтобы его глаза, немного привыкли к полумраку.
Он увидел низкую комнату с глиняным полом, скудно освещаемую тусклым светом с затянутого бычьим пузырем окна, в ней было всего три стола. За одним из столов, дополнительно освещаемый восковой свечой, сидел уже кто-то, терзающий кусок жареного мяса.
Стол располагался в дальнем углу, чтобы сидящий за ним, легко мог видеть все помещение харчевни и входящих в нее посетителей. Кроме него в харчевне никого не было, если не считать ее хозяина, который за стеной, на кухне, о чем-то вяло перебранивался с кухаркой.
— Восхода Солнца — поприветствовал Юнний, подойдя к столу, и уселся за него, расположившись напротив собеседника.
Тот что-то хрюкнул, искоса глянув на него.
— Как мясо? Не пережарили? — спросил заботливо Юнний, будто переживая за его желудок.
— Юнний, ты, что так долго? Опять опаздываешь, когда только научишься приходить вовремя? — недовольно проворчал в его сторону, жующий беловодец.
Вот старый пень, подумал про себя Юнний. Все вы «лесовики» мхом заросли, привыкли у себя, в Беловодье, со зверьем общаться.
— Да так, задержался немного, опасался слежки. Проверял лишний раз, нет ли за мной хвоста — немного покривив душой, с серьезным видом ответил Юнний, ну не объяснять же ему, что он задержался из-за того, что он вляпался в дерьмо и счищал свои башмаки.
Беловодец сразу оттаял и, смягчившись, даже похвалил Юнния, за проявленную разумную предосторожность:
— А ты сметливый раввенец, поэтому я с тобой и имею дело.
Юнний не преминул уколоть его:
— Мы же раввенцы — честь и совесть всех людей обитаемого мира, во всяком случае, так заявил недавно Первый Слуга Народа Стиуш Благородный.
Он у нас светлее первожреца Солнца! Ни одного греха на нем нет, не то что ваш дремучий князь!
Беловодец пробурчал в ответ:
— Ваш Стиуш наговорит, что весь мир должен на вас равняться и завидовать, потому что вы стали жить богаче и лучше. Я то лично думаю, что он имел в виду достаток Слуг Народа, тогда он конечно прав.
Как говорил ваш, то есть наш бывший Император Станал Горец: — Жить стало лучше, жить стало веселей!
Юнний даже слегка обиделся за Раввену:
— Эк не дает вам-то жить, наше богатство. Сами-то на торговле скотом, вон как разбогатели, дальше уже некуда.
Все еще обиженный на беловодца, Юнний все же взял кувшин с пивом, стоящий перед «лесовиком» и налил себе в кружку. Пиво было светлое и некрепкое, как раз такое он и любил.