Беседка была обставлена легкой мебелью, сплетенной из гибкой и прочной лозы, для удобства отдыхающих в ней.
В середине площадки находился фонтанчик, в виде груды полупрозрачных камней, с журчащей и льющейся по ней падающей водой, и освещаемый изнутри источником света.
Мастера из Таньшаня сделали это так искусно, что казалось, сама вода светится, струясь по камням, освещая все вокруг.
Джего поневоле залюбовался волшебной игрой воды и света и не заметил хозяйку, которая, увидев его у фонтана, громко вскрикнула и опустилась на дорожку.
Она старалась не примять недавно приобретенное легкое платье, окрашенное шафраном в нежно-желтый цвет, подчеркивающее ее оливковую кожу и запах драгоценной, редкой специи, недоступнной для простого раввенца, еще не выветрился из него. Оно ею было умышленно надето, специально для этого случая.
Он, обернувшись, увидел жену казначея, сидящую на дорожке и держащуюся за свою вытянутую ногу, на ее лице виднелась гримаса боли:
Джего мигом оказался, подле ее:
— Что с вами?
Она, превозмогая боль, застонала и схватила его за руку, своими руками и, глядя ему в глаза, жалобно сказала:
— Ногу подвернула, Джего, лодыжка очень болит.
Джего посмотрел на громаду особняка, он был в паре сотне шагов от них и сказал хозяйке, мягко пытаясь вызволить свою руку из ее цепкой хватки:
— Я схожу и возьму с собой парочку слуг с носилками, и мы перенесем вас, в ваши покои!
Она не выпуская его руки, с укором сказала ему:
— Что и оставите меня здесь совсем одну!?
Джего растерянно оглянулся по сторонам и простодушно сказал:
— Так, здесь же нет никого?
Она томно закатила свои глаза, словно издыхающий лебедь на берегу, израненный злыми людьми и ждущий неминуемой кончины.
— Ты такой сильный, Джего, отнеси меня в беседку, а потом сходишь, позовешь кого-нибудь!
Джего с благоволением поднял ее на руки, она была легкой, как пушинка. От нее пахло опьяняющей смесью ароматных синдских благовоний и шафрана, в одно мгновение ока вскружившей ему голову.
Ее горячее дыхание словно обожгло ему шею. Он держал в руках молодку, в теле у которой играла неутоленная страсть, чувствуемая им даже через разделяющие их, покровы одежды.
Он сделал несколько шагов слабеющими, подкашивающими в коленях ногами в сторону уютной беседки.
Несмотря на его стойкость, не в его хлипких силах было изменить ход судьбы уже предопределенный и намеченный благоверной казначея.